Дометиан и Алексей вошли в дом своего дяди Пахомия Ивлева, раскольнического священника. Он давно был болен и вызвал к себе племянников, чтобы дать последние наставления и взять с них клятвенное обещание, что они не будут добиваться священных степеней в расколе после его смерти, потому что австрийщина незаконна: «а что это правда, вы и сами узнаете, если возьмёте книги у Григория Степановича»1. Обещание было исполнено, книги прочитаны, а всю жизнь Дометиан и Алексей посвятили Богу и миссии по возвращению людей из раскола в Православие.
К концу подходила Кавказская война. Основанная в октябре 1862 года ст. Ханская принимала съезжавшихся из Кубанских станиц первых поселенцев, четверть из которых были старообрядцами.
Лже-епископом Иовом (Зряниным)2 попом в станицу был определён Иван Клюшников, при содействии которого приверженцы автстрийского согласия перевезли молитвенный дом из ст. Новотроицкой. Благодаря этому в короткое время Ханская превратилась в центр старообрядчества, её приход прирос раскольниками из Белореченской, Пшехской, Бжедуховской и даже г. Майкопа, не имеющих у себя попа и моленной.3
Отслужив на приходе один год, Клюшников умер и на священническое место Иов назначил Пахомия Трофимовича Ивлева, а уставщиком поставил его племянника Дометия (сменившего на этом месте собственного отца Сидора Ивлева). Дядя и племянник оказались деятельными людьми и в короткое время на месте моленной построили новую, обширную, с колокольней и ценным иконостасом, который и к началу XX века оставался на своём месте и, как свидетельствовал современник тех событий,4 был предметом гордости станичных старообрядцев.
Почти двадцать лет делами Пахомия Ивлева ширился и процветал раскол в станице, но в среде Белокриницкой иерархии, на самом высшем уровне, собственный авторитет подвергался сомнениям. Зависимость духовенства от влияния общины и её видных представителей, игнорирование на местах высших духовных лиц, борьба священников за контроль над церковной кассой5 породили волну недоверия к истинности собственного вероучения и отток прихожан из раскола в единоверие.6 Сам Пахомий водил знакомство с торговцем из раскольников Григорием Степановичем Булгаковым, уже сомневающимся в законности австрийской иерархии7 (результатом этих сомнений было приобретение старопечатных книг, а также книг бесед Павла Прусского8), тесно общался с единоверческим священником г. Новочеркасска о. Иоанном, передававшим ему книги, изобличающие неправоту раскола,9 участвовал в открытых внебогослужебных собеседованиях с православным священником отцом Евгением Соколовым, который позже стал появляться и в доме Пахомия для бесед о незаконности отделения от церкви старообрядцев и безблагодатности их священства.10
Читая и беседуя на эти темы, Ивлев убедился в неправоте австрийской иерархии и в кругу семьи, родственников, а также некоторым умным прихожанам-старообрядцам открыто стал выражать сомнения: «Если бы вы знали неправоту нашей иерархии, — часто говорил он, то вы не удержали б меня и себя от присоединения; но надеюсь, что Бог откроет вам истину, вразумит вас присоединиться к святой Церкви Христовой, какова Грекороссийская церковь: наша же церковь не от Христа ведёт своё начало, а от Амвросия».11
Тем не менее порвать с расколом Пахомий не решался: тяготился положением в среде старообрядцев, опасался оставить семью без средств к существованию, и, как писал его сын Прокопий, слабость характера и сильное влияние супруги, брата и родственников, твёрдых в расколе, препятствовали Пахомию присоединиться к Православной церкви.12 Отцу же, Евгению Соколову, Ивлев говорил, что не оставит раскол, пока его прихожане не будут подготовлены к тому же, и дал слово помогать «в подготовке своих последователей к соединению с церковью».13
Так начиналась противораскольническая миссия в станице Ханской. Соколов снабжал Пахомия необходимыми книгами, листовками и брошюрами, а Ивлев распространял их среди прихожан, но смерть не дала ему закончить начатое дело. 4 декабря 1883 года старообрядческий священник Пахомий Ивлев умер. Незадолго перед кончиной он призвал своих племянников Дометиана и Алексея, чтобы взять с них обещание не ввязываться в борьбу за священнические должности, и указал, где взять книги, которые помогут понять ложность австрийщины.
Жизнь раскольников всколыхнулась. Решая вопрос, кому быть священником в Ханской, общество поделилось надвое. Одни хотели выбрать попа из числа жителей, другие говорили, что достойных такого звания среди своих нет. Семейство Ивлевых в «конкурсе на вакантную должность» не участвовало. Более того, спустя короткое время Дометиан и Алексей с супругой и сыновьями Пахомия, согласились принять православие на правах единоверия.14
«Когда об этом узнали раскольники, то они стали придумывать способ, как избавиться от таких людей. — Писал Прокопий Ивлев. — Мать моя, брат и родственники, так как они ещё не присоединены к Православной Церкви, продолжали ходить молиться в раскольническую молельню, раскольники же полагали, что они уже присоединились к Православию. Поэтому раскольники задумали не пускать таких еретиков в молельню и тем избавиться, по их мнению, от осквернения».15
Избранный лже-епископом Силуаном16 священник Иван Зуев (прибывший из Екатеринославской губернии), человек, слепо преданный расколу, в отношении Ивлевых был категоричен. На четвёртой неделе великого поста 1884 года он не допустил Алексея на богослужение за то, что тот ходил к православному священнику, и позволил прихожанам разобраться с ним по-своему.
«Тут старики-раскольники начали силою выпроваживать брата из притвора. Брат не уступал им; упёршись руками в притолоки и ногою в порог, он хотел устоять, но сила стариков-раскольников перевысила; он вылетел из притвора и упал, остаивши им подбор от новых сапог. Поднявшись с земли, он сказал им: «дом молитвы вы сотворили вертепом разбойников». Со всех сторон раскольники осыпали его ругательствами; а некоторые, особенно ярые, позволяли себе кричать в самой молельне, в середине: «Гони, гони его!».
После такого поступка раскольников лишь некоторые из наших родственников продолжали ходить в молельню…»17
Через три месяца для личной встречи с епископом Кавказским и Екатеринодарским Германом в Ставрополь прибыли депутаты из станицы Ханской. Они просили Архипастыря о присоединении к православию на правах единоверия, а если будет учреждён единоверческий причт, то на должность диакона рекомендовали Алексея Ивлева, а нести священническое служение предлагали предоставить Дометиану Ивлеву: «Человек грамотный, трезвый и честный и который не нуждается ни в каком вознаграждении или пособии за исправление священнических треб, а желает быть твёрдым столпом к соблюдению и обращению блуждающих в единоверие».18 Убедившись в искренности намерений Ханских раскольников, Преосвященный дал на то им своё благословение, и уже 22 июня 1884 года в станицу прибыл единоверческий священник Афанасий Карпов с походной церковью.19
Приезд Карпова наделал немало шума. Желавшие оставить раскол просили отца Афанасия ускорить присоединение к православной церкви, остальные же тревожились и суетились. Но уже на следующий день в доме Алексея Ивлева проводилось первое присоединение.
Карпов провёл в Ханской две недели и за это время дважды бывал в молельне у раскольников, беседовал с жителями станицы и их попом Иваном Зуевым. К святой церкви из старообрядчества им было присоединено 28 человек, среди которых было совершено одно крещение и три венчания. Так в Кубанской области появилась первая единоверческая община.
По окончании миссионерского визита отца Афанасия Алексей и Дометиан взяли на себя хлопоты по устройству единоверческого прихода в станице. В августе того же года духовенство Ставропольского училищного округа внесло пожертвование на обустройство временного храма в Ханской, который разместился в половине дома вдовы Пахомия Ивлева — Евдокии Кононовны, покрытого соломой и не отличавшегося крепостью.20 До назначения единоверческого причта за требами присоединённые из раскола обращались в станичную приходскую церковь. До рукоположения Ивлевым предстояло привлечь в единоверие больше станичников и утвердить в православии тех, кто уже обратился из раскола.
25 ноября 1884 года в честь Преображения Господня освятили престол молитвенного дома, а через месяц Дометиана и Алексея вызвали в Ставрополь для рукоположения во священника и диакона.
В дневнике епархиального миссионера Константин Попов, описывая посещение станицы Ханской, упоминал об отце Дометиане как о действительно настоящем старообрядце: «Со всем укладом их жизни и по образу своего мышления. Замечательно, что когда его выбрали единоверцы пастырем своего прихода, то он формально дал им подписку, что никогда, ни при каких обстоятельствах он не станет просить от них ни жалованья, ни другой какой-нибудь денежной субсидии, а будет довольствоваться от них свободными приношениями и собственными, нажитыми им средствами. Для большей убедительности в этом единоверцев о. Ивлев привёл целый ряд канонических правил из Кормчей книги, которыми, если бы только он дерзнул поступить вопреки своей подписке, он осудил себя».21
По поставлении во священники и диаконы братья начали вести беседы с раскольниками соседних станиц. Отца Алексея вскоре назначили миссионером Ставропольского Андреевского Братства, и он всю жизнь посвятил этому святому делу. Беседу с раскольниками, с чего бы она ни начиналась, он умело переводил на религиозную тему, не обращая внимания на ругань и угрозы.
В октябре 1886 года жители Ханской встречали Епископа Ставропольского и Екатеринодарского Владимира. В день его прибытия с раннего утра звонили колокола. Преосвященного ждали и в Покровском храме, и в Спасо-Преображенском единоверческом молитвенном доме, но Епископ посетил и часовню старообрядцев. Главным же событием для Ивлевых и Преображенского прихода было то, что Преосвященный освятил и водрузил крест на месте, которое выбрали для строительства единоверческого храма.22
Сбором пожертвований для строительства храма занялся Алексей Ивлев — побывав в Москве, Петербурге и в других городах, вернулся в Ханскую с иконами, церковной утварью, облачениями и небольшим количеством денег. Трудами двух братьев единоверческая миссия в Кубанской области с каждым годом становилась масштабнее. Ближайшие станицы превратились в их центры внимания, и даже видные деятели из среды старообрядцев, такие как Терентий Касилов из Гиагинской (впоследствии ставший старостой Успенского единоверческого храма в ст. Белореченской)23 или Василий Болдинов из Белореченской (рукоположенный в диаконы, а после и во священники Успенского единоверческого храма в ст. Белореченской)24, были приведены в единоверие из раскола чаяниями Алексея и Дометиана.
Одной из первых миссионерских поездок Алексея было посещение старообрядческого Никольско-Обвального монастыря близ ст. Кавказской, где проживал сам владыка Силуан и раз в году, на престольный праздник, проходили собрания Кубанских и Донских старообрядцев для обсуждения церковных и иерархических дел местного старообрядчества. Ивлев вместе с Касиловым участвовали в прениях между защитниками раскола и защитниками православной церкви, всколыхнув своим выступлением всё собрание.25
Много подобных поездок Ивлевы совершали вместе и порознь. Дометиан в начале 1888 года с Терентием Касиловым ездил в Москву для приобретения противораскольничей литературы, из Ростова привёз икону, написанную старообрядцем Фомой Никитиным.26 Алексей в то же время отправился по Кубанским станицам — выписки из его отчёта о поездке публиковали в Ставропольских Епархиальных Ведомостях. В короткое время он посетил Белореченскую, Гиагинскую, Келермесскую, Кужорскую, Махошевскую, Костромскую, Губскую, Переправную, Владимирскую, Вознесенскую и Лабинскую станицы, и далеко не везде, теплом и лаской встречали миссионера. Однако дело миссии начинало приносить плоды — уже в апреле 1888 года из Белореченской пришли вести о том, что среди раскольников происходит большое движение в пользу православия,27 а ещё через год в сопровождении Алексея Ивлева в Ставрополь прибыла группа белореченских беспоповцев для перехода в православие на правах единоверия. Так в Белореченской начала образовываться единоверческая община.
Тем временем молитвенный дом в Ханской ветшал и приходил в негодность — храм на освящённом Епископом Владимиром месте начали возводить только в 1890 году. С мёртвой точки дело было сдвинуто синодальным миссионером Ксенофонтом Крючковым, проезжавшим через Ханскую. Узнав, что единоверцы намерены строить храм, он организовал дополнительный сбор средств, договорился с областным правлением об отпуске леса из войсковых лесных дач, даже прислал из Пензенской губернии мастеров и дал денег для покупки строительных материалов.28 Деревянное здание с колокольней должно было стать просторным и размерами превзойти православный Покровский храм.29
Дометиану самому суждено было доводить дело строительства храма до конца. 19 августа 1890 года Алексей был рукоположен Преосвященным Евгением (Шершило), епископом Кавказским и Екатеринодарским, во пресвитера.30 Новым местом служения стал единоверческий Покровский храм станицы Вознесенской и вся её округа, где отец Алексей с успехом продолжил дело миссии в среде старообрядцев.
В начале сентября Ханская провожала своего пастыря. Из-за болезни отца Дометиана Алексею пришлось совершать Богослужение одному, по окончании которого он обратился к прихожанам со словами, которые ещё отзовутся в будущем: «Возлюбленные братия! Господу угодно было избрать меня служителем сего алтаря, и я прослужил здесь более пяти лет, деля и горе, и радость с каждым из вас, братия! Ныне, совершив Божественную литургию, я должен объявить вам, что Господу Богу, нашему Пастыреначальнику угодно отозвать меня на другой пост – более опасный, по слову писания, «быть стражем много очес имущих».31
С отъездом брата Дометиан усердно продолжал служение и в 1891 году, по рекомендации отца Евгения Соколова, вошёл в число окружных миссионеров. В то же время единоверческие общины в соседних станицах продолжают увеличиваться и плодами миссии, которую все эти годы вели Ивлевы, становится строительство единоверческих храмов: Рождество-Богородицкого в Гиагинской и Успенского, по плану единоверческой церкви ст. Ханской, в Белореченской.32
Спасо-Преображенский храм в Ханской достроили к маю 1892 года. Для освящения, назначенного на 31 число, в станицу заранее прибыл благочинный единоверческих церквей, епархиальный миссионер Константин Попов с иеродиаконом Леонидом Ковалёвым. Дометиану Ивлеву было поручено «приготовлять всё потребное», отец Константин в это время посещал Белореченскую и Гиагинскую.
В станицах он вёл беседы с раскольниками, а осматривая постройку Успенской единоверческой церкви в Белореченской, с удивлением отметил находчивость и распорядительность попечителей – на меньшие средства и в короткое время церковь обширностью была более Ханской и вчерне готова.33
Предстоящее освящение Спасо-Преображенского храма в Ханской стало для единоверцев со всей округи поводом собраться вместе, но это событие привлекло внимание и православных, и раскольников. Из Белореченской и Гиагинской съезжались семьями, а из Вознесенской прибыл Алексей Ивлев с псаломщиком Космой Кожановым (менее чем через год его рукоположат во пресвитеры и приставят к Успенскому единоверческому храму станицы Белореченской).34
Колокольный звон призывал всех на вечерню в 17 часов 30 мая. В храм прибыли отцы Константин Попов, Алексей и Дометиан Ивлевы, Симеон Костинский (приходской священник Покровской церкви ст. Ханской), псаломщики, певчие и чтецы. Началась вечерня по древнему уставу и продлилась два часа, а по её завершении, не выходя из храма, началось всенощное бдение, которое шло до полуночи.
В 6 утра следующего дня вновь зазвучал благовест. Священники в полном облачении совершали освящение воды, а затем престола. Молящихся собралось столько, что новый храм не вмещал пришедших – более половины народа стояло в церковной ограде. По окончании освящения святого престола, собравшиеся двинулись крестных ходом – Ханская утопала в звоне колоколов обеих церквей. По возвращении в храм началось чтение часов и Божественная литургия.
————————-
После полудня отец Дометиан приглашал всех желающих отпраздновать освящение храма в вишнёвый сад за церковной оградой. Люди рассаживались за столами, гостям подавали закуску, произносились тосты и речи, и ветер нёс по округе «Трисвятое» и «Многая лета».
PS
С постройкой и освящением Спасо-Преображенского храма жизнь Дометиана и Алексея, конечно, не закончилась. Впереди было много лет, полных интересных, а порой и драматичных событий.
Трудами Ивлевых во многих Кубанских станицах появились единоверческие общины, строились храмы. В том же 1892 году, 25 октября, освящена Рождество-Богородицкая единоверческая церковь в Гиагинской; 1 ноября Успенская единоверческая церковь в Белореченской; в 1903 году построена Николаевская единоверческая церковь в Келермесской.
До появления в Белореченской собственного единоверческого священника богослужения и требы совершал отец Дометиан. За свою жизнь он присоединил к единоверию из раскола более 300 человек, за что был награждён орденом святой Анны 3-й степени. Прожив 77 лет, Дометиан Ивлев мирно и тихо скончался 21 февраля 1915 года и похоронен в церковной ограде.35
6 марта 1915 года Спасо-Преображенская единоверческая церковь станицы Ханской переименована в православную.36
Определённый на священническую вакансию к Покровской единоверческой церкви станицы Вознесенской в 1890 году Алексей Ивлев добился перехода в единоверие целой группы старообрядцев во главе со своим священником. В период с 1901 по 1905 годы отец Алексей организовал сбор средств и строительство храма-памятника воинам, погибшим при покорении Западного Кавказа, во имя Святой Троицы. Среди жертвователей был император Николай II, внёсший на строительство 3 тыс. рублей и отлитый в меди колокол весом в 151 пуд (24713 кг).37
В 1908 году архиепископ Агафодор (Преображенский) сообщал в Святейший Синод, что отец Алексей Ивлев «присоединил из раскола к св. церкви более 200 душ».38
12 сентября 1918 года в станице Вознесенской отца Алексея расстреляли большевики. Месяц тело 67-летнего пастыря не предавали земле — в метрической книге запись о погребении сделана только 6 октября.39
Примечание:
1. Ставропольские Епархиальные Ведомости 1905 №9 стр. 479
2. Епископ Иов (в миру Иван Зрянин; ум. 1872) — епископ Древлеправославной Церкви Христовой (старообрядцев, приемлющих белокриницкую иерархию), епископ Кавказский и Донской.
3. СЕВ 1890 №15 стр. 290
4. СЕВ 1905 №9 стр. 479
5. Зудин Антон Иванович — Старообрядчество на Кубани в конце XVIII — начале XX веков исторический аспект стр. 121-122
6. Единове́рие — направление в старообрядчестве, сторонники которого при сохранении древних богослужебных чинов (двоеперстие, служба по старопечатным книгам и др.) и древнерусского бытового уклада признают иерархическую юрисдикцию Московского Патриархата. По определению епископа Симона (Шлеёва), «Единоверие есть примиренное с Русской и Вселенской Церковью старообрядчество».
7. СЕВ 1905 №9 стр. 480
8. Архимандрит Павел (также известен как Павел Прусский, в миру Пётр Иванович Леднев; 16 (28) января 1821, Сызрань — 27 апреля (9 мая) 1895, Москва) — священнослужитель Русской православной церкви, архимандрит, настоятель Московского Никольского единоверческого монастыря. Известный миссионер, писатель и публицист, работы которого в основном посвящены опровержению старообрядческого раскола.
9. Свет во тьме раскола: замечательные случаи обращения раскольников в православие … : сборник / сост. учителем Владимирского духовного уч-ща П. Ф. Новгородским … из поповщинской секты 1888 г. стр. 185
10. СЕВ 1890 №15 стр. 291
11. Свет во тьме раскола… стр. 185
12. Там же.
13. СЕВ 1890 №15 стр. 289
14. Свет во тьме раскола… стр. 186
15. Там же.
16. Епископ Силуан (Морозов Степан Петрович; 1830 -17.12.1902) – епископ Древлеправославной Церкви Христовой (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию). Родился около 1830 года.
«После смерти первого народного избранника — епископа Иова (Зрянина) — на освободившуюся епископскую кафедру был избран донской казак Степан Петрович Мороз рукоположенный в сан 30 ноября 1879 г. под именем Силуян архиепископом Виссарионом Измаильским в г. Новочеркасске. (https://izdrevle.ru/bishops_iov_i_siluan)
17. Свет во тьме раскола… стр. 188
18. СЕВ 1885 №3 Отчёт о состянии и деятельности Андреевского Братства в гор Ставрополе на Кавказе за 1883-84 братский (одинадцатый год) стр. 114-115
19. СЕВ 1884 №14 стр. 512
20. Малинский Анатолий Валериевич (иеромонах Антоний) — Памяти кубанского миссионера — священника Алексия Ивлева.
21. СЕВ 1891 №10 стр. 357-358
22. СЕВ 1886 №24 стр. 692
23. Прочитать статью о Терентии Касилове можно в журнале «Уроки веры» 2020 №1
24. Прочитать статью о Василии Болдинове можно в журнале «Уроки веры» 2020 №2
25. Касилов Т. — Переписка двух старообрядцев (Братское Слово 1887 №17 стр. 539)
26. Касилов Т. — Воспоминания о моем путешествии в Москву (БС 1889. Том 2. стр. 149)
27. СЕВ 1888 №13 стр. 541
28. СЕВ 1892 №13 стр. 379
29. СЕВ 1891 №10 стр. 354
30. ГАСК. Ф. 135. Оп. 74. Д. 1037
31. СЕВ 1890 №19 стр. 362
32. СЕВ 1892 №1 стр. 18
33. СЕВ 1892 №13 стр. 380
34. Прочитать статью о Косме Кожанове можно в журнале «Уроки веры» 2019 №5
35. СЕВ 1915 №12-13 стр. 397
36. ГАСК. Ф. 135. Оп. 73. Д. 558
37. Храмы и монастыри Ставропольской епархии (1843-1920 гг.). Справочник. Стр. 261
38. Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 189. Д. 8186.
39. Кияшко Н.В. «Никто из этих мучеников не совершал никакого преступления»: духовенство и красный террор в годы Гражданской войны на Юге России / Архив МО Лабинский район. Ф. Р-441. Оп. 1. Д. 219. Л. 164об-165
