Кандидат в патриархи

Николас Кавасилас Хамаэтос – человек удивительный. Мы можем его назвать харизмой православия. Судите сами: трагические времена в Византии… 14 век. Гражданская война за императорский трон. На Византию наступают турки и сербы. Латинская оккупация – крестоносцы грабят Византию без стыда и совести. И вот в это время живёт Николай Кавасилас (Кавасила в другом написании).
В 1353 году, за сто лет до окончательного исчезновения Византии, просуществовавшей более тысячи лет, патриарший византийский престол становится вдовствующим. Собор выдвинул три кандидата в патриархи. Один из них – Николай Кавасила. Что же в этом удивительного спросите вы? То, что Николай Кавасила – мирянин. И в то же время – богослов и исихаст. Последователь Григория Паламы. Человек удивительных личных качеств. Честный, борец против ростовщиков, сторонник справедливого распределения социальных благ. Им написано много богословских трудов. С одним из них предлагаю познакомиться. А именно:

«Изъяснение божественной литургии».

Кавасила обращается к евангельским притчам. Давайте и мы будем внимательны к божественному слову. Притча о сеятеле. Обратим внимание: вышел сеятель сеять. Не обрабатывать землю, а сеять! – подчёркивает Николай Кавасила. То есть, мы понимаем, что земля уже подготовлена для посева.
Господь – сеятель. А земля – мы. И все, кто приходит в храм, обязаны, как православные христиане, над собой потрудиться, подготовить себя для семени Божьего. Мы приносим покаяние, мы размышляем над своей духовной жизнью. Обработать почву своей души для семени Господня должны мы сами!
И вот мы предстоим на Божественной литургии. Для чего мы пришли в храм? Чтобы принять в себя Тело и Кровь Христову. Зачем нам причащаться?
«В священнодействии Святых Тайн (честные) дары прелагаются в Божественное Тело и Кровь; цель его – освящение верных, которые получают чрез (приобщение) святых даров оставление грехов, наследие Царства Небесного.»
Почему Бог явил Себя в облике Богочеловека? Если бы существование Бога было скрыто от людей, то людей было бы очень сложно спасти: трудно человеку верить Богу неведомому. Господь являет Себя людям, живёт среди них. «Потому-то Бог и употребил бесчисленные средства для того, чтобы в него уверовали». Господь прилагает максимум усилия в освящении человека, чтобы люди обрели жизнь вечную в Его Царстве. И для этого же дарует нам и Пречистые Дары. Воля Божья в том, чтобы имели возможность спастись все. Но чтобы спастись, человек должен приложить собственный труд – труд не сеятеля, но землепашца: иметь веру, волю, желание… и самое главное – любовь и доверие к Богу. Эти свойства натуры конкретного человека делают его почвой доброй для Божественного семени.
Отчего Причастие мы принимаем в виде пищи? Иными словами, мы приходим в храм, чтобы там кормиться. Пища – символ жизни плоти. Без пищи никто не живёт. И воскресший Господь подчёркивает, испрошая дать поесть, что Он жив плотью. Мы скорбим, если больной не принимает пищу; даже сомневаемся в его выздоровлении. Но едва болящий человек начинает кушать, мы радуемся: будет жить!
«Какой же вид даров? Древние приносили начатки от плодов, от стад, от скота или от других тварей. А мы, как начатки нашей жизни, посвящаем Богу эти дары, служащие человеку пищей, посредством которой поддерживается телесная жизнь; мало того, жизнь не только поддерживается пищей, – пища служит признаком жизни…между тем потребность в приготовлении хлеба для пищи, в выделывании вина для питания свойственна только человеку. Под этим самым видом и приносятся святые дары.»
«Я положу Свое милосердие на весы», — говорит нам Господь. И Его милосердие перевесит все наши грехи, если только мы будем возделывать поле своей души, предуготовляя его для посева Божьего семени. Мы исповедуем грехи, приносим покаяние, обещаем исправиться. Максимально, каждый в меру своих сил и возможностей, в меру веры своей, приносит свой труд Господу. И Господь кладёт на весы своё милосердие. И оно перевешивает, спасает и очищает нашу греховную жизнь.
«Исследуем и то, почему в то время как иерей призывает к молитве о многих и разнообразных (вещах), предстоящие верные молят об одном только помиловании и при каждом случае обращаются к Богу с этим одним и единственным прошением. Во-первых, это потому, что, как сказано выше, эта молитва прошения заключает в себе и благодарение, и исповедание. Притом просить у Бога милости – значит искать Его Царствия… Если кто по действиям… захочет заключать и о делах милосердия Божия, тот найдет, что оно состоит не в ином чем, как в даровании Царствия.»
Сила нашей веры проверяется, как лакмусовой бумажкой сомнениями: есть Бог или нет? «Единением же веры означается противоположное тому – твердость, решительность, постоянство, потому что, кто твердо верит, тот знает о предмете что-нибудь одно: или – что он есть, или что его нет; между тем как переменчивый склоняется то на то, то на другое…» Человек верующий никогда не задаёт себе вопрос: есть ли Бог? Если вы, пусть в отчаянии, вопрошали: есть ли Ты? — то называть себя верующим пока ещё рано.
Хор поёт «Милость мира»… У Николая Кавасила находим вот такое трогательное пояснение к этой песне:
«Верные же отвечают: приносим не только с миром, но и самый мир вместо дара и другой жертвы; приносим, говорят они, милость Тому, Кто сказал: “милости хощу, а не жертвы” (Мф. 9, 13). А милость есть порождение твердого и чистого мира, ибо, когда душу не возмущает никакая страсть, то ничто не препятствует ей быть исполненной милостию. И не только милость, но и жертву хваления. Когда они это скажут, священник испрашивает то, что всего божественнее и важнее: «благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святого Духа буди со всеми вами.» А верные, испрашивая того же священнику по заповеди, повелевающей молиться друг за друга, отвечают ему: «и со духом твоим».
Подлинно ли причащение? Меняет ли оно нас? Мы принимаем действительно Тело и Кровь Христовы или нет? Человека маловерного сомнения одолевают и мучают. Человек ищет доказательств. Но: «Какое же ручательство за верность этого? Спаситель Сам сказал: «сие есть Тело Мое»,… «сия есть Кровь Моя»; (Мф. 26, 26, 28). Сам Он повелел и апостолам, а чрез них и всей Церкви совершать это.»
Действительно: какое поручительство нам нужно, если Господь Сам сказал это? Нам не нужны уже никакие человеческие доказательство и подтверждения.
Можно иной раз услышать: «Батюшка освятит Причастие и вынесет Чашу людям». Люди в корне не правы и не понимают, о чём говорят. Где найти такого иерея, который бы мог изменить свойства обычных хлеба и вина и превратить их в Святые Дары? Кому из людей это под силу? Никому. Кроме одного Иерея – Самого Христа.
«Сие, – сказал Он, – творите в Мое воспоминание» (Лк. 22, 19). Но не повелел бы Он совершать это, если бы не хотел дать силы, чтобы мы могли это совершать. Какая же эта сила? Дух Святый – сила, свыше ополчившая апостолов согласно с тем, что сказал им Господь: «вы же седите во граде Иерусалиме, дóндеже облечетеся силою свыше» (Лк. 24, 49). Это есть дело Того нисшествия, ибо, однажды сойдя, Он потом не оставил нас, но с нами пребывает и всегда будет. Для того-то Спаситель и послал Его, да будет с вами ввек, «Дух истины, Егоже мир не может прияти, яко не видит Его, ниже знает Его: вы же знаете Его, яко в вас пребывает и в вас будет» (Ин. 14, 17). Он-то руками и языком священников совершает таинства. И не только Духа Святого послал нам Господь, чтобы Он пребывал с нами, но и Сам Господь обещал быть с нами до скончания века. Но Утешитель находится с нами невидимо, потому что не носит тела; а Господь и зрится, и позволяет осязать Себя в страшных и священных Тайнах, потому что воспринял и во веки носит наше естество. Такова освящающая сила, таков Иерей.»
Обратим внимание: «руками и языком священников совершает таинство» Христос. А можем ли мы сказать, что сие творит священническая молитва? Вновь находим ответ у Кавасила: «Для того-то мы и веруем в освящение Тайн по молитве священника, полагаясь на нее не как на какую-нибудь молитву человеческую, а как на силу Божию, и не потому, что молится человек, а потому что внимает Бог; не потому также, что умоляют Его, а потому, что Истина обещала даровать по молитве.»
Итак, молитвы наши слышатся не потому, что наши слова обладают какой-то силой. Молитва – не заклинание, не волшебные фразы. Молитвы слышатся и исполняются лишь потому, что им внимает Бог и желает исполнить нашу просьбу.
Николай Кавасила касается спора Восточной и Западной церкви. Латиняне обвиняли православных в неверии. Дескать, слова «примите и ядите» уже освящают хлеб и вино, превращая их в Святые Дары. Зачем ещё призывать Святого Духа, как это делают православные? Николай Кавасила объясняет всё просто…
Господь так же сказал: «раститеся и множитеся». Но разве с помощью только этих слов происходят действия сейчас? Господь дал повеление. Но, чтобы это повеление исполнилось, одних слов не достаточно. Человеку нужно обрести жену или мужа. Вступить в брак. И в браке так же молиться и просить о чадородии. Слова Господа позволяют нам иметь детей. Но одних слов, без наших действий, для нас не достаточно. И так во всю нашу жизнь — Господь ждёт наших дел.
Так же происходит и в отношении причастия. Да, Господь сказал: «Примите и ядите». Но дерзновением будет взять хлеб и вино и, повторив слова Господа, думать, что земные продукты претворились в Святые дары. Мы просим об этом Бога. Но разве сами католики не поступают так же? Ведь и они восклицают: «Повели вознестися дарам сим рукою Ангела в пренебесный Твой алтарь». Это та же самя молитва – лишь в других словах. Николай Кавасила спрашивает: что думают латиняне, произнося сии слова? О том, что хлеб и вино поднимутся и полетят по воздуху на небеса? Но вряд ли… Тогда о чём речь? Не о том ли, что хлеб и вино изменятся силою свыше?
«Но для чего священник к освящению даров призывает не Сына, тогда как Он, как сказано, и Священник, и освящает, а Отца? Чтобы ты знал, что Спаситель освящает не как человек, а как Бог, по Божественному Своему могуществу, которое у Него одно с Отцом. Желая показать это, и Сам Господь, когда совершал таинство, воззрел на небо и показал хлеб Отцу. По этой-то причине подобным же образом являл Он Себя и при совершении некоторых чудес – принимал вид молящегося Богу, чтобы показать, что это дело не человеческого естества, по которому Он имел на земле Мать, а Его Божества, по которому Он имеет Отцом Бога. И когда намеревался Он вознестись на крест, то, желая показать две Свои воли – Божескую и человеческую, волю Своего Божества предал Отцу, а волю Своего человеческого естества назвал Своим хотением…»
Священник имеет свои грехи. Нередко люди начинают сомневаться: ведь батюшка не святой. А если ещё видят его явный грех, то и вовсе возмущаются: как он может молиться и причащать? Но каждый священник молится и просит Господа простить иерею его человеческие слабости, дабы обычные грехи не помешали сотворению Евхаристии: «Помяни, Господи, – говорит он, – и мое недостоинство, прости ми всякое согрешение вольное же и невольное, и да не моих ради грехов возбраниши благодати Святаго Духа от предлежащих Даров».
Николай Кавасила объясняет…У вас дома лежит больной. Вы приходите к врачу. И врач вам объясняет, как составить целебное снадобье. Вы приходите домой и составляете лекарство так, как вам сказал врач. Лекарство исцелило вашего родственника. Вы не знаете медицины. Но вы в точности исполнили повеления того, кто медицину знает. На лекарстве никак не сказалась ваша неосведомлённость и неискусность в медицине. Потому что умелый врач дал вам совет, как составить лечебное средство. То же происходит и в храме во время службы. Священник просит благодати у Бога, и, несмотря на свою человеческую немощь, священник помогает нам обрести Святые Дары и получить через них освящение и исцеление.
Люди так же приходят к причастию разные. Кто-то – глубоковерующий человек, кого-то нарекут после смерти святым, а кто-то не может справиться со своими слабостями. Но Господь видит сердце каждого. И не отвергнет грешного, но искренне просящего помощи человека. А чтобы наши грехи не воспрепятствовали действию Святаго Духа в нас, молитва: «Помолимся, говорит, о Дарех, дабы они в нас стали действовать, дабы не были бессильны к сообщению этой благодати, подобно тому, как всесильное Тело Господа в то время, как Он обращался с людьми, в некоторых городах не могло совершать чудес по причине неверия их. Когда же таким образом он возгласит это к народу, то затем и сам по себе тайно молится, умоляя Бога о людях, дабы они с чистой совестью причастились страшных Тайн и насладились этой священной трапезы в прощение согрешений, в общение Духа Святого, в наследие Царствия, не в суд или во осуждение.»
Действие силы литургической молитвы и Даров таково, что, обращаясь в конце Литургии к Богу, «мы осмеливаемся называть Его Отцом». Мы поём «Отче наш». Бог усыновляет нас. И мы дерзаем назваться его детьми.
Много ли людей достойных причастия? Ведь очень многие рассуждают так: «Я пока ещё не победил свои грехи. А значит, и причащаться часто недостоин». Когда же мы будем достойны принять тело и Кровь Христовы и сказать: “Я в полной мере имею право именовать себя святым, “ -? Конечно, никто и никогда этого не достоин. Так может, тогда мы дерзаем, часто причащаясь?
«Святыми же называет здесь не совершенных только в добродетели, но и всех тех, которые стремятся к тому совершенству, хотя еще и не достигли его. И этим ничто не препятствует освящаться чрез Причащение Святых Таин и в этом отношении быть святыми, подобно тому, как и вся Церковь называется Святою.
Когда священник причаститься святыни, он обращается к народу и, показав святые (дары), зовет желающих причаститься и повелевает приступить со страхом Божиим и верою, дабы они не пренебрегали (таинством) ради того, что мы видим в нём, и не сомневались в нём потому, что то, во что веруем, превосходит наше разумение, но, сознавая достоинство святых даров, – так как они доставляют причастникам жизнь вечную, – с верою приступали к ним.
Если же кто может, но не станет приступать к трапезе, тому совершенно невозможно получить освящение, не потому, что он просто не приступает, но потому, что может, но не приступает и чрез то показывает, что в его душе нет тех добрых качеств, какие нужны для таинств. …Какое, в самом деле, усердие и желание приступать к трапезе у того, кто легко может приступить к ней и не хочет? Какая вера в Бога у того, кто не боится содержащейся в словах Господа угрозы всем, презирающим эту вечерю? И как можно поверить любви того, кто, имея возможность взять, не берет?
Он соединяет (нас) с Самим Собою и чрез Себя сообщает Свою благодать каждому по его достоинству и по мере чистоты.»
Как видим, никакой уважительной причины у нас не причащаться просто нет. Согрешает тот, кто, имея возможность принять Божьи Дары, не принимает их.
Когда-то, ещё в первых днях творения, человек отошёл от Бога и с тех пор пытается противостоять Богу. Бог не принимает непокорных. Что же примирило человечество и Бога Отца? «Ибо что примирило Бога с естеством человеческим? Конечно, то, что Он увидел Своего Возлюбленного Сына человеком… Так, Он примиряется и с каждым человеком, который облекается во образ Единородного, носит тело Его и является единым духом с Ним. А без этого каждый сам по себе есть человек ветхий, ненавистный Богу, не имеющий ничего с Ним общего.»
Ветхий человек «ненавистен Богу»? Но почему? «Ибо как величайший грех людей порочных состоит в том, что чрез них имя Божие хулится, так великую добродетель святых, добродетель крайне вожделенную для них, составляет то, что чрез них Бог прославляется. Это было непрерывным их подвигом и при жизни в теле; в этом и по преселении на небо – постоянное их занятие, и наслаждение, и верх того блаженства.»
Наша жизнь должна служить к Божьему прославлению. Жить так, чтобы каждый неверующий, глядя на христиан, прославил Бога и пожелал себе крещения и такой же чистой жизни.
Можно услышать от новоначальных и такое возмущение: «Всё понимаю, кроме одного: для чего целовать руку батюшке? Ведь он – такой же человек! Зачем мне унижаться?» Из этих рассуждений видно, что человек как раз не понимает того, что произошло в храме. Находим простое объяснение в труде Николая Кавасилы: «Потом и принесенный хлеб, из которого изъял священный хлеб, разделив на части, раздает верным как хлеб, соделавшийся святым оттого, что он был принесен и посвящен Богу. А верные приемлют его со всяким благоговением и лобызают руку священника, как руку, недавно касавшуюся всесвятого Тела Христа Спасителя, которая и сама получила от того освящение и может передать его тем, которые к ней прикасаются.»
На сих добрых и смиренных словах и закончим знакомство с трудом Николая Кавасилы «Изъяснение Божественной литургии».