А на Рождество бывает чудо

Надежда Сурьменко

Есть у меня задушевная подруга… С редким именем в наше время — Стефанида, Стешенька.

Жизнь вот только у неё не задалась. Но недавняя встреча на Святках и произошедшие со Стефанией после Рождества перемены меня потрясли до глубины души.

Но…обо всём по порядку.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА РОЖДЕСТВО.

Приехали мы с мужем навестить Стешу. Стефанида из окна увидала, платок накинула и бегом к нам по снежку, до калитки. Вся радостная, счастливая! И даже не задыхается. Что за чудо? Стефания — сердечница уже лет шесть. Одышка измучила, аритмия. Еле ходила. А тут…

— Стеша? Тебе лучше?

— Дорогие мои, на Рождество со мной чудо было! Господь мне такую радость подарил! Заходите в дом! Расскажу! Благословил меня Бог с людьми поделиться…

Рассказ Стефаниды…

…Уже несколько лет больное сердце не давало ходить на ночные службы. В это Рождество особенно хотелось пойти в храм. Но голова подсказывала, что лучше этого не делать. Такие подвиги уже не по силам.

Помолившись дома, Стеша легла спать. Но заснуть не удавалось. Сердце пело и ликовало от радости: Рождество! Христос пришёл в наш человеческий мир и больше уже никуда не уйдёт! Он будет, как таинственный Гость, приходить к нам в дома. И каждый, кто захочет детским сердцем, Его примет. «Приди и ко мне, Христос! Будь и мой Гость!» — просила Стеша, глядя в ночное рождественское Небо.

Но Господь … Сам пригласил её в гости к Себе! И вот как это было.

8 января Стеша собралась в храм на Причастие. Слава Богу, уже нет поста, Святки идут. И она может подойти к Чаше. Никто из земных не будет её укорять, что она съела куриное яичко, за неимением ничего другого. Евхаристический пост и всё!

Пришла в храм рано, к Проскомидии. Стала молиться. Чтица читала часы. Когда-то и Стефания читала их, когда были силы. Никогда не думала, что они иссякают так быстро… скоро.

Стеша стала молиться. И тут вдруг она ощутила… Тишину. Сразу вспомнилось: Начальник Тишины. Голос чтицы будто налагался на эту Тишину, но нисколько её не нарушал. У нас на земле тишина – это просто отсутствие звука. Но ТАМ… Там Тишина была, существовала. Тишина реально имеет бытие. Голос может лишь прикоснуться к ней. Так, как мы на стол ставим чашку чаю или кладём конфету. Но если убираем всё со стола – стол остаётся. Вот что такое Тишина ТАМ — она в самостоятельном бытии. И никакой звук её не нарушает, а лишь соприкасается с ней. Голос чтицы дочитывал Часы, но слышался отдалённо. А впереди – не алтарь, а… Пещера! Там, в Палестине…

«Я в Палестине!» — осознала Стефанида. В саму Рождественскую пещеру её не пустили. Верно, это заслужить надо. Но ей хватило и этого блаженства!! Она стояла всего в двух-трёх метрах от входа в Пещеру. Хлев в скале, крышу из камня припорошило землёй или песком. И на ней выросла какая-то трава. Над Пещерой – тёмное Небо, пронизанное лучами света. Да, тёмное, но рассеянный свет везде. Звёзды, Ангелы… А какой свет льётся из Пещеры! Там – люди: Новорождённый Богомладенец и Его Пречистая мать, святой Иосиф, пастухи, может, и волхвы… Тишина объяла всех непередаваемой никакими словами благодатью. Так стояла Стефания всю литургию, не переставая дивиться и умиляться: Боже! Как ты милосерден, что дал мне ЭТО!

Евхаристический канон. Стефании открылась дивная картина: Вселенная внутри Господа. Господь Христос бережно держит в ладонях Землю и поднимает её на уровень Своего Сердца. Стефанию охватил трепет: Господь прижимает нас к Сердцу! Мы реально восходим во время Литургии на Небеса, и Господь нас прижимает к Груди. У Христа за пазухой! Это случается в Литургию! Никогда с таким трепетом не подходила Стефанида к Чаше. «Аминь!» — запечатлела она словом принятие Тела и Крови Христовой. Непостижимо: Господь держит людей, люди в Нём, но Господь в них, в людях! Как объять это человеческим разумом?! Тайна…

Отпуст. Стефанида почувствовала, как быстро она возвращается вниз. И одновременно возвращается из Палестины в свой храм. Читают молитвы после Причащения. Звук голоса чтицы уже не налагается на неведомую плотную тишину. Он просто звучит в пространстве храма.

Так значит… прошлого нет! Прошлое – это иллюзия. Соломон ошибался, когда велел выбить на кольце слова: «Всё пройдёт». Права была Царица Южная, Царица Савская, подарив ответное кольцо с выгравированными словами: «Ничто не забывается». Прошлого нет. Есть Вечность. И все произошедшие события существуют. Мы живём в коротком временном отрезке: «Есть только миг между прошлым и будущим, и именно он называется жизнь» — это самая большая ошибка людей! Заблуждение: прошлое уже ушло, его нет. Вот почему Святое Писание говорит, что все дела наши обнажатся на Страшном Суде. И лишь покаяние и молитва могут их убрать из Вечности. Случившееся прошлое навсегда живо. И в него можно вернуться.

Есть Тишина и нет прошлого… Произойдя единожды, оно стало навсегда настоящим! Есть благодать Божия… И есть подарки Бога людям. И Господь их дарит, когда хочет и кому хочет. Могла ли она, идя в храм на литургию, подумать, что Господь Сам пригласит её в гости!!

Несколько дней и ночей Стефания не могла успокоиться. Её переполняли небывалые радость и ликование.

Стеша робко спросила Господа: «А можно рассказать?» И получила благословение. Но… рассказать оказалось не так просто! Она не решалась. Не поймут, высмеют, скажут, с ума сошла… Казалось, она расстраивает Господа своей робостью. Ей было велено поделиться! И вот наконец гости!

— Я выполню то, что мне велел Господь. Я расскажу, что ТУ Тишину ничто не колеблет, ничто не ранит, ничто не пачкает. Она блаженна, благословенна. И никакие земные горести ТАМ нас не коснутся. И мы, простые люди, можем соприкоснуться с ТЕМ миром ещё при земной жизни! Это ли не чудо?! Человек – в самом своём основании существо наполовину лишь земное. А наполовину – Небесное! Да, вот такие мы… замученные, грешные, уставшие, надломленные, такие мы – наполовину Небесные! Но какое зло тогда может нас здесь, на Земле, победить? Никакое!

Стеша вздохнула и сразу у калитки, чтобы не было пути к отступлению, сказала: «Я вам расскажу! Чудо! Как порадовал меня Господь!»

Я была потрясена рассказом Стеши. И я, и муж… Мы видели, что Стеша реально была в Палестине. Потому что …казалось она сама чуть-чуть светилась, она была переполнена радостью и ликованием… Она…изнемогавшая от болезни и скорби, уже давно не улыбавшаяся….

ТО, ЧТО ДО РОЖДЕСТВА ГОСПОДНЯ БЫЛО…

Дружили мы со Стефанией с детства. В один советский садик ходили, потом в одну школу. Да и жили по соседству. Вместе в город уехали учиться. И замуж вышли почти одновременно. Ну, мой-то был человек состоятельный, с квартирой. А стешин – ни кола, ни двора. Я в городе осталась, стали мы жить в мужниной квартире. А Стешенька моя после университета вернулась с мужем в родную деревню. Десять лет прожили, детишек народили. Жилось Стеше не сладко. Муж хоть был голытьба-голытьбой, а спеси и гонору у него оказалось с лихвой. Я со своим супругом часто навещала Стешу – машина-то своя, муж — водитель. За Стешу он тоже переживал. Да её все любили. Стеша – радостная, оптимистичная, всем готова помочь, всех выслушает, каждому поможет, чем сможет. Хоть самой ей не радостно с мужем жилось. Часто мы, приезжая в гости, заставали её с глазами «на мокром месте».

А через десять лет муженёк Стеши уехал, якобы, на работу в бывшую союзную республику. А там новый паспорт как-то получил да и махнул в Штаты. И осталась Стеша с четырьмя детьми.

Поначалу Стеша к властям: помогите жить! А власти: это мы честным вдовам только помогаем, они честно в браке жили, честно супруга похоронили, им почёт и деньги от государства. А ты, разведёнка, тебе какой почёт и помощь? С муженька требуй! Надо было смотреть, за кого замуж выходишь. Нахабой государству, милая, не будешь.

Взмолилась Стеша: как жить-то? Господи, помоги! Утром вышла, а у двора молоденькая тёлочка-первогодка. Откуда взялась? Да красивая такая! Стеша в сарай забрала, покормила и давай хозяев искать. В Сибири люди честные: нет, говорят, не наша. Нам чужого добра не надо! Стеша всё успокоиться не могла, пока свои сельчане не сказали: да Бог тебе её дал! Прими как дар!

С тёлочки той семья пошла на поправку. Тёлочка превратилась в замечательную корову. Удои были! Целая фабрика молочная! Деньги появились. Завели хозяйство. Пчёл, свинью. Все впятером выйдут – быстро да ладно в хозяйстве дело спорится. Выросли детки, всех мать учиться отправила. Теперь уж молоко да маслице, сырок да медок сама не ела. Всё на продажу. Детям-то надо обучение оплатить. Надорвала спину. Из последних сил работала, но выучила. Дети — кто замуж, кто женился. Ипотеку взяли. В городе работают. А матери-то уже не под силу одной с коровой. Корову и пчёл Стеша отдала молодой многодетной семье в соседнюю деревню. Спрашивала я: «Что ж, Стеша, корову такую даром отдала, не продала?» А Стефания моя мне отвечает: «Да мне ж её Господь даром дал! Даром получила, даром и отдала. А как продавать? Ни за что! Бог с тобою!»  Свинью зарезали ей, да дети приехали в гости. Стеша меж ними и поделила всё мясо. Сама жила – не понять как. Макароны да пшеничная крупа – вся и пища. Совсем разболелась, ослабела.

А главное – дети мать не пожалели. Всего-то полгода прожили в семьях, а кто и меньше – давай мать поучать: семью не сохранила, мы без отца росли, а папа у нас хороший… А ты денег заработать не умеешь, а мы вон в интернете сколько получаем! А вы, ты и твои подружайки – «совки»… Работать не умеете. Только лоб в церкви бить и можете. Да за гроши там работать. Потому что ленивые вы.

 Тут как тут и папа. Из Штатов звонит да всё на бывшую жену детям жалится. Помогать деньгами, правда, не помог, говорит, что совсем американцем стал, а по их традициям родители совершеннолетним детям не помогают…

Так это всё по сердцу Стешу ударило, что попала с тем сердцем в больницу. В больнице врачи поудивлялись: еще не старая женщина, едва за пятьдесят, а такая стенокардия… Толком не вылечили, домой выписали.

Следующий удар получила Стеша в родном храме. Всю жизнь Стефания в соседнее село ходила, служила в церкви – на клиросе пела да читала. А нынче уже нет сил петь, задыхается. С больным сердцем много не напоёшь. Осталась без работы, пенсии нет – по новому указу она ещё работать должна. На макаронах и пшеничной крупе жить уже сил нет. Завела курочек – всё не корова, полегче с ними. Да пошла у батюшки спросить: можно ли пост не строго держать, яйца кушать? Батюшка новый, молодой, только семинарию закончил, стешиной жизни не знал. Очень уж строг. Сурово так сказал Стефаниде: «Это что ж, матушка, Вам устав церкви не указ? Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец!»

Заплакала Стеша да и пошла восвояси. Стала в храме причащаться редко. Когда есть силы пост подержать. А их всё больше и чаще не было вовсе.

Подруженьки стали всё реже заходить. Теперь Стеша очень изменилась. Уже сама никого не утешала, а просила её утешить. А утешить её было трудно – всё плакала, никакого выхода для себя не видела. Подружки и отмахнулись: не позитивный, мол, человек, всё время в миноре, всё плачет… Тяжело с ней.

И осталась Стефания совсем одна-одинёшенька. Все ушли… Муж, дети, родной приход и батюшка, подруги-друзья. Остался Господь. И послал утешение. Великое Утешение.

ПОСЛЕСЛОВИЕ НА СВЯТКАХ.

— Стеша, а как у тебя сердце?

-Сердце? А что ему, — счастливо улыбаясь, говорила Стеша, — ну, будет биться, сколько по-земному выдержит. Перестанет – уйду туда….- она улыбнулась счастливейшей улыбкой…- В мою Палестину, ко Господу!

-А дети? Так же? Не примирились, не покаялись? Скорбишь? — Скорблю, но…Не так. Я теперь стала другая. Понимаешь, я поняла, что в нас есть та часть Божьей Тишины, которую ничто не колеблет. Только нужно услышать эту тишину в себе. И тогда уже ничего не страшно. Молюсь.