В глубине чистейшего неба, сверкающий золотом, возвышался небесный дворец. Со всех сторон омывали его воды светлой реки, которая поднималась от земных пределов в небесные обители. А по ней, словно легкие перышки, скользили ладьи. Они причаливали к высоким ступеням, и из каждой, сияя чистотой и красотой, выходили души праведников.
— Сестра! Брат! – слышались радостные возгласы. Незнакомые ранее, они приветствовали друг друга так, будто любили всю жизнь. Но разве могли иначе вести себя праведники?
Чуть поодаль неслышно причалила еще одна ладья. В ней, сгорбившись и явно стесняясь своих облачений, сидела душа. Старый потрепанный плащ, холщовое платье, сбитые туфли. «Что ты делаешь здесь?» — могли бы спросить другие, но никто не спросил. Напротив, едва заметив новенькую, все устремились к ней. Один протянул руку, другой помог выбраться из ладьи. А чей-то тихий голос, стараясь, чтобы она не услышала, спросил:
— Почему на ней такое странное платье?
— Такое бывает, — ответили ему. – Порою человек всю свою жизнь стремится к Богу, но падает, поверженный мирской суетой. Проходит время, он поднимается и опять начинает восхождение. Вот за такое неустанное стремление душа сподобляется милости Божией. И, хотя она не успела очистить свое одеяние, все равно приравнивается к праведникам.
А душа, видя братьев и сестер в сверкающих облачениях, мучительно стеснялась своих невзрачных одежд. Как вдруг…
Кто-то снял с себя плащ – и протянул ей. Другой отдал туфли, а чья-то нежная рука набросила ей на плечи сияющий золотом плат. Душа преобразилась, и все увидели, какой у неё чистый и добрый взгляд! С благодарностью поклонилась гостья и вместе со всеми пошла по ступенькам к высокому дворцу.
Веселясь и радуясь, вошли праведники в раскрытые ворота. Только душа задержалась. Она обернулась и пристально посмотрела вниз. А затем вдруг сняла с себя плат и, склонившись, пустила его по водам реки, будто хотела передать кому-то. Подхватила река этот плат – и понесла обратно на землю…
Тихим вечером сидела перед иконой простая женщина. Глаза устремлены на Лик Спасителя, во взгляде – мольба, а губы шепчут нехитрую молитву: «Господи, помоги сыну моему!» Сердце скорбело. Боли детей – наши самые страшные боли. «Помоги!»
И в эту минуту сверху, незримый, опустился на плечи чистый и легкий, сверкающий золотом плат. Мать не видела этого, но в душу тихой волной вошло утешение, и сразу поверилось: все будет хорошо. Взгляд изменился, и уже не скорбь, а надежда затеплилась в сердце. «Моя молитва услышана», — подумалось ей. И с любовью посмотрела в небо…
