Имевшая во чреве от Духа Свята Богородица поспешила к Елизавете. Придя в дом родственницы, Дева Мария поцеловала Елисавету, и младенец Иоанн взыграл во чреве матери, чувствуя близкое присутствие Бога и Благодать, исходящую от Христа. Так через целование было передано первое благословение миру.
У некоторых нынешних православных бытует печальная уверенность, что поцелуй – это только у Иуды. Для них поцелуй равносилен предательству. И увидев, что какая-то сестра поцеловала в церкви подругу, начинают громко стыдить и возмущаться: «Что же вы, как иуды, целуетесь? Целоваться нельзя!»
Меж тем, как мы видим, благословение миру, который олицетворяла плодоносящая Елисавета, было передано Богом через Богородицу именно посредством поцелуя. И со времён первых христиан целование – как называли: мир давать — являлось неотъемлемой частью Божественной Литургии, литургического действа.
Вот звучит возглас: «Мир всем! Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную». Священник целует дискос, потир (Чашу) и святой престол. Затем целует служителей алтаря, передавая им благодать. В церкви (а теперь в большинстве церквей лишь в алтаре, увы) звучит ликующий возглас:
- Христос посреди нас!
И люди так же радостно отвечают: - И есть, и будет!
Святый Дух, Благодать, исходящая от Престола и Святых Даров, вынесенные посредством целования из алтаря ,быстро расходятся по храму: верующие в храме целуют друг друга в щёки или плечи. Народ ликует! Ведь каждый верует и знает: Христос сейчас посреди нас! От того так радостно!
Щека брата или сестры – это истинные двери храма Любви. Любя ближнего, даря ему братский, сестринский поцелуй, мы открываем для себя двери к Богу. Этими дверями Христос входит к нам и в нас.
Цель церковного служения – ввести человека в особую жизнь: жизнь благодатного общения с Богом. Это реальная жизнь и реальное соединение с Богом. Литургия – это не молитва. Это действие. И относится она не к Священному Писанию, а к Священному преданию, к делу, деянию. Литургия – действо и личное, и общее. Заметим, мы сейчас всё представляем по-другому: Бог – на Небе. А мы в церкви Ему только молимся. Просим о помощи. А верующие раньше знали: на Литургии – присутствие Христа. Он есть и будет всегда посреди молящихся. И от этого – такое общее ликование на службе. Люди чувствовали дыхание Бога рядом. Смысл моей жизни – отдать мою жизнь Тому, Кого люблю, с радостью и свободно. Вот что значит Целование мира!
Мы оставили себе на Литургии торжественность, красоту, молитву. Но не в этом смысл Литургии! Итак, мы выяснили: Христос посреди нас. Почему мы Литургию называем Таинством? Вовсе не потому, что в алтаре происходит нечто такое, что нам знать и видеть не надо. Таинством называется такое священнодействие, посредством которого Святый Дух производит качественное изменение действительной реальной природы и жизни. Именно потому на каждой Литургии всем присутствующим надлежит причащаться. Вся Литургия – это как бы шествие вперёд и вверх, вечное движение к Богу.
Вот идёт Литургия Слова – это та часть Литургии, где читают Апослола и Евангелие. Она заканчивается проповедью священника – объясняется исключительно прочитанное зачало Евангелия. Литургическая проповедь кратка и основа её – Евангелие. В сугубой ектинье молятся о нуждах ближних – о радостях и горе. Раньше была благочестивая традиция: священник оглашал основные молитвенные просьбы: кто-то болен, помолитесь за такого-то… у кого-то серебряная свадьба, помолитесь о дальнейшем счастии супругов; у кого-то в приходе кто-то умер или родился – помяните… а такие-то подростки закончили школу или поступают в вуз… просим молитвенного предстательства о них! В приходе нет никого и ничего чужого. Все прихожане по-родственному молятся за всех. В церковь мы пришли, чтобы отдать, а не получить. И это церковный парадокс: получаешь только тогда, когда отдаёшь. И никак иначе не получишь. Корень греха – эгоизм. Но вот оглашенные покидают храм…
Человек был создан для Евхаристии – то есть для чистого чувства Любви и Благодарения к Богу. Любовь и Благодарность – таково нормальное, истинное состояние человека. Однако никто не может никогда уничтожить пропасть между Творцом и творением. Человек никогда не будет достоин причащения и соединения с Богом! Но… «Несть достоин, Владыко Господи, да внидеши под кров души моея, но понеже хощеши Ты, яко Человеколюбец жити во мне, дерзая, приступаю: Ты повелеваеши». Вот оно! Итак… 1. Никто из нас никогда не достоин Причастия. 2. Но Бог хочет войти под кров моей души. 3. Я дерзаю приступить к Причастию. 4. Почему? – Так повелел мне Ты! Ты так захотел. 5. Я выполняю Твою волю и иду… Принятие Причастия с рассуждением: достоин-недостоин, часто-нечасто, буду- не буду – одно из самых ужасных современных извращений в литургическом благочестии. Христос говорит: Прими и ядь! Прими и пей! В языке, отметим, текста Евангелия и возгласов Литургии использовано повелительное наклонение глагола. Бог повелевает. А мы: не хочу, не стану!.. Сегодня я не готов… Что мне Твоя воля, Господь, если я и сам могу рассуждать своим плотским мудрованием?!
Литургия – тайна абсолютной Любви. Жизнь Церкви – вечное движение Любви к Богу. На дискосе не только Тело Христово. Там и мы. Ведь мы – во Христе, внутри Его Тела. А Он – в нас.
Литургия есть разговор, диалог.
Возглас: - Благодать Господа Нашего Иисуса Христа и любы Бога Отца и причастие Святаго Духа будет со всеми вами!
Ответ: - И со Духом Твоим!
Возглас:
- Горе имеем сердца! (Горе — означает «высоко»)
И вновь ответ: - Имамы ко Господу!
- Благодарим Господа!
- Евхаристесомен! (греч.: благодарим)
Диалог непрерывен. Все верующие – участники действа, а не зрители. Религия значит буквально «соединение». Это постижение другой реальности через действительное соединение. Так захотел Христос. Каждое мгновение жизни мы получаем от Бога. Пища – это дар Бога, даже если она не освящена. Ведь пища и питьё поддерживают Божий дар жизни. Поэтому к любой пище у любого народа отношение священное. Всякая пища – будь то молоко, хлеб, овощи, мясо, мёд, рыба, фрукты… — становится в конечном итоге реально и действительно нашими телом и кровью. Мы этому не удивляемся. Вы приходите к врачу. Сдаёте кровь на анализ и вам говорят: «У вас хороший гемоглобин. Вы хорошо и правильно питаетесь». То, что мы съели, стало нашей кровью. Так же реально нашими телом и кровью становятся Тело и Кровь Христовы. Это основная наша пища. Христос кормит нас ею. И, как любая пища, эта пища, тем более, не должна поступать в наш организм и в нашу душу раз в год.
Пятидесятница стала началом новой жизни на земле. На земле стало возможно Царствие Божие. Когда наш близкий умирает – мы плачем. Почему? Для нас горька разлука. Смерть в мире – это состояние временной разлуки с ближними. Но от этого всё равно грусть. Но в Евхаристии мы все едины. Мы все там, в Чаше – и Господь, и умершие наши родные, и мы. Мы все едины. Вот почему так важно поминать умерших на Литургии: усопшие в Евхаристии живут. И живут рядом с нами.
Вот молитва Отче наш – молитва Божьего народа… Литургия подходит к концу. Христос напитал нас живой Пищей, чтобы были силы на неделю. Всю эту неделю мы будем стараться нести в мир любовь и добро, воевать с диаволом… Снова устанем. Но в воскресенье, знаем, снова придём в храм, чтобы восполнить силы Причастием. Заключительные молитвы Литургии – это в буквальном смысле отпуст с Неба на землю, в обычную жизнь. Это вовсе не значит, что нас просто выпускают из здания храма. Итак, время возвращаться! Но у нас теперь есть силы изменить естественную жизнь. Церковь в последних словах на Литургии возвращается вниз, в мир… И с миром изыдем… Исходя из храма, мы помним целование мира и готовы подарить его за стенами храма любому человеку:
-Мир всем! Возлюбим друг друга!
А по любви Христос своих узнает…
