Всегда радуйтесь! Как часто мы повторяем эти слова за апостолами! Но как их понимать? Разве можно радоваться, когда ребёнок болен онкологией, когда идёт война, когда близкий человек стал жертвой преступника-убийцы, когда на белом свете творится столько несправедливостей? Как можно радоваться? Некоторые люди так и говорят: это требование есть позиция психически нездорового человека, это проявления мазохизма. Однако святые чётко отрицают мазохистские извращения и подчёркивают, что христианство не имеет ничего общего с подобным отклонением психики.
Свет проливает митрополит Антоний Сурожский. Жизнь полна горя. Не потому что Господь хочет нам страданий и такова Его воля для нас: чтобы мы задыхались от скорбей и горести. Греховно так говорить. На земле не всегда вершится воля Божия. Да, мы молимся о том, чтобы везде всегда была воля Божья. В молитве Господней мы так и просим: да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле. Но дело в том, что воля Бога именно в этом: дать свободу ангелам и людям, чтобы каждый выбрал себе дорогу без принуждения. Именно из-за этого земля стала центром пересечения злых воль. Так что, любой нормальный человек не может всегда радоваться, живя земной жизнью. В ней очень много скорбных страниц. Кому-то их достаётся меньше, кому-то больше. Но они есть у каждого. Что же означает призыв апостолов: всегда радуйтесь? Дело в том, что у каждого верующего человека есть радость, которую никто не сможет отнять: встреча со Христом! Вот главная наша радость, наша драгоценность. Могут отнять злые люди у нас на земле жизнь? Могут. Могут отнять здоровье? Могут. Могут стихийные бедствия отобрать у нас всё, что нажили за жизнь? Могут. Но может ли кто-то отнять встречу со Христом? Нет! Есть только один человек, который способен нас этого лишить: я сам.
Глубочайшая ошибка, которую мы допускаем – это мысль: вот я покрещу ребёнка и никогда он не будет несчастным или больным. Это неправильная мысль. На земле нет никаких гарантий. Но что же гарантированно даёт нам крещение? Нашу личную встречу с Богом! У некоторых она может совершиться даже при земной жизни. У большинства – после смерти. Но встреча с Богом, наш пенуэл, непременно случится! Исходя из этого, верующий человек правильно расставляет акценты: жизнь полна скорби, но и радости в ней есть; любая земная жизнь временна, а впереди у нас вечность; самое главное – не потерять в вечности возможность быть рядом с Другом Христом; следовательно, при земных испытаниях я не должен утратить человеческое лицо, а человек, как известно, – образ Божий. Вот так выстраивается христианская позиция. Именно поэтому христианин, правильно понявший главную задачу жизни, просто не может потерять веру в Бога! Ведь даже в концлагере он будет рассуждать так: эти муки – земные, а впереди – вечность и встреча с Богом; следовательно, мне нужно достойно выйти из земных испытаний, чтобы не утерять главную радость: встречу, долгожданную и радостную встречу с моим Иисусом. Поэтому могу ли я сейчас отобрать у слабого кусок хлебной корки? Нет! Тогда Христос не захочет выйти ко мне навстречу! Я отдам корку хлеба другу, страждущему брату. Я поступлю, как Христос, на земле, чтобы Господь не отвернулся от меня на Небе.
Вся жизнь христианина подчинена этой будущей радости. Поэтому он всегда радуется. Вовсе не потому, что ему не больно, не голодно, не холодно и он «радуется страданиям». А потому, что у него есть нечто, чего не отнимут никакие страдания: у него есть цель – встреча с Господом. Этой цели подчинена жизнь до последнего земного дыхания. Потому нет горя, способного его совершенно сломать. И вообще, не важно, что происходит и как поступают другие. Важно лишь то, как поступлю я. И не важно, как я выгляжу в людских глазах, важно то, как я выгляжу в очах Бога. Люди могут смотреть на человека, входящего вместе с детьми в газовую камеру, как поступил Януш Корчак, учитель и воспитатель детей, как на чудака и глупца: ведь ему пообещали свободу, жизнь! Зачем ему какие-то еврейские дети? Но человек не мог поступить по-другому. Учитель вышел навстречу смерти вместе со своими учениками, не предал своих маленьких друзей. И потом, что смерть для человека? Это всего лишь реальный переход, рождение в другой мир!
Если не видеть этой главной цели христианской жизни: вести себя в любых ситуациях достойно, чтобы не потерять личную встречу с Богом, – то совет апостолов кажется странным, неисполнимым, попросту ненормальным.
Размышляя о нашей встрече с Богом, мы решаем: какое место мы уделяем своей биологической жизни? Самое главное? Или нет? Если наша биологическая жизнь для нас превыше всего, то, скорее всего, мы откажемся от личной встречи с Богом, если для этого на земле нужно принести слишком большую жертву.
Если же мы ценим нашу земную жизнь, благодарим Бога за неё, но не ставим её выше всего, в таком случае мы будем готовы чем-то на земле пожертвовать, лишь бы наш пенуэл состоялся и принёс нам радость, которая превыше всех радостей.
Когда мы берём неправильный старт: воспринимаем крещение, причащение, как волшебные обряды, способные нас защитить от всего плохого, – мы быстро разочаровываемся в вере. Вера кажется нам неподъёмной и абсурдной: я покрестился, а у меня уйма бед как было, так и есть! То есть, главное, как потолок в строении, для нас — мы и наше земное благополучие, а не Христос и вечная жизнь рядом с ним. Выстраивается неправильная схема: церковь – Бог – я. «Я» стоит над всем. И едва по нашему «Я» кто-то ударит, как рушится вся система нашего мировоззрения, и мы разочаровываемся в Боге: как Он допустил?! Он жесток и мне не за чем Ему молиться. Правильная схема иная: я – земная жизнь с ее неизбежными трудностями – церковь – Господь и моя личная встреча с Ним. То есть, лёгкой жизни нам никто не обещал, крещение не есть шапка-невидимка, которая нас закроет от всяких бед, от злых людей и бесов. Но что бы ни случилось со мной здесь, на земле, ничто не собьёт самую высшую планку – моего ожидания личной встречи с Богом.
Как только человек сможет понять вот эту тайну, сердцевину веры, он преодолеет любые трудности. Мало того, что преодолевает сам, он начинает учить этому преодолению других. Он показывает отчаявшимся людям, находящимся в депрессии, выход: чтобы не потерять главную награду жизни – встречу со Христом, живи здесь на земле так, чтобы в любой ситуации Богу не было бы за тебя стыдно. И тогда найдутся силы не только самому преодолеть горе, но и помочь другим. Я жажду, чтобы Господь протянул мне руку, поэтому я протяну ее здесь, на земле, нуждающемуся ближнему.
Не легко выйти на этот уровень понимания веры. Но без него мы погрязнем в отчаянии! И никакие уверения «всегда радоваться» нам не помогут, потому что вера – это не занятия по аутотренингу. Вера – это понимание главной цели в земной жизни.
И вот теперь хотелось бы остановиться на непростом житии людей, прошедших через невероятные, страшнейшие испытания, и вышедших из них с честью. Они поняли, что биологическая жизнь не есть самое главное. И благодаря этому — выжили, сохранили эту самую биологическую жизнь и продолжили ее в своих детях и внуках, нанеся тем самым удар по всевозможному злу – человеческому и бесовскому.
ВЫБОР.
Доктор Эдит Ева Эгер, родом из Венгрии, была совсем юной девушкой, когда ее вместе с семьей в 1944 году отправили в Аушвиц или Освенцим – один из самых чудовищных, самых страшных лагерей смерти. Только после 50 лет она до конца смогла преодолеть трагедию своей юности. И написала книгу «Выбор».
Главная беда, вызывающая сокрушение личности – это синдром жертвы. Жертва уже смирилась с тем, что ею могут распоряжаться, измять жизнь, а все наши возможности в такой ситуации – просто озлобиться на весь мир и согласиться стать жертвой. Жертвой становится тот, кто нравственно не свободен. Если у человека есть главная цель жизни – встреча со Христом, то кто сможет сделать из него жертву?! Ведь никакой злодей не может отменить нашу встречу!
Эдит Ева Эгер попала в концлагерь вместе с одной из своих сестёр и родителями. Родители – люди старше 40-50 лет. Такие были не нужны в концлагере. Поэтому их жизненный путь оборвался уже в первый день в Аушвице – в одной из печей крематория. Эдит и ее сестра выжили. Все страшные дни жизни в концлагере они думали только об одном: вот наступит день, который принесёт им свободу. И уж тогда они заживут! Их освободили. Но мучения на этом не остановились. Их сознание уже глубоко впитало в себя отравленную мысль: я- жертва, моя жизнь искалечена, и никто не вернёт мне счастливую юность и здоровье, никогда уже не прикоснется и не погладит по голове родительская рука. Эта мысль не давала им жить на свободе. Воспоминания, горе от пережитого преследовало днями и ночами. Тоска по родителям и отнятой юности душила и не давала свободы и радости. «…Синдром жертвы обусловлен внутренним состоянием человека. Никто, кроме нас самих, не может навязать нам психологию жертвы. Мы входим в роль жертвы не из-за того, что с нами происходит, а потому, что принимаем решение держаться своего мученичества. Начинает развиваться сознание жертвы – сознание, ломающее наше мировоззрение и наш образ жизни; сознание, с которым мы становимся людьми негибкими, порицающими, безжалостными, требующими карательных санкций, пессимистичными, застрявшими в своем прошлом, с отсутствием здравых ограничений. Мы выбираем психологию жертвы, сами заключаем себя в застенок и превращаемся в собственных тюремщиков.» Это самое страшное, что сделал с людьми Гитлер: он научил их быть Гитлером для себя самого… всю жизнь…
Правильно ли заставить человека перестать скорбеть, потребовать от него отмахнуться от своих страданий? Нет, конечно. Никто не сможет это сделать. У человека должно хватить смелости взглянуть самому на себя со стороны. Да, вот я… покалечен жизнью и волей злых людей… Каким я теперь стал? Я всегда плачу, унываю, моя душа разрывается от страданий. Кто-то говорит, что он тоже страдает? Но никто не страдал так, как я! – вот то, что лишает нас воздуха. Но «не существует иерархии страдания. Нет ничего, что делало бы мою боль сильнее или слабее вашей; нельзя начертить график и отмечать на нем уровень значимости того или иного горя.» То есть, наше страдание, каким бы огромным оно ни было, не является самым большим страданием в мире. У одного ребёнка сгорела в крематории мать. Последнее, что он помнит, это её прощальный взгляд. Другой ребёнок безутешен и оплакивает свой любимый цветок, который он растил и радовался ему, а цветок съела соседская коза. Сопоставимы ли эти два горя? Они могут быть одинаково сильны, потому что нет и не может быть «шкалы горя» — делаем на ней отметку и сравниваем: у кого отметка выше. Горе захватывает нас целиком. И вот тут главное, как мы себя поведём. Можно возненавидеть козу, пинать её или растоптать цветы соседа, потому что это его коза сожрала наш цветок. Подаст ли Господь руку вот такому злому и гадкому, мстительному человечку? А можно вытереть слёзы и сказать: я не только у нас, но и у соседей огорожу цветы, чтобы уже никакая коза не съела красоту. Это поведение другое. Да, нам кажется, что горе потерявшего родителей ребёнка несоизмеримо выше горя ребёнка, потерявшего цветок. Но в момент горя, каким бы оно ни было, мир меркнет. А с ним может померкнуть и наша душа. И это самое страшное, что может с нами случиться!
«Мы не в состоянии заказать себе жизнь, в которой не было бы места ни горю, ни боли. Но мы можем решить стать свободными, спастись от прошлого и, невзирая на то, что выпало на нашу долю, объять все возможное. И я приглашаю вас сделать выбор в пользу свободы.»
Эдит Эгер вспоминала, как страдала в детстве косоглазием. Сёстры придумали песенку-дразнилку. Эдит очень мучилась, повторяя в уме слова песенки: она некрасива и никогда не выйдет замуж. Но беда была не в сёстрах, а в самой Эдит: «Тогда я еще не понимала: проблема не в сестрах, дразнивших меня гадкой песенкой; суть в том, что я им поверила».
Да, вот так мы верим в то, что жизнь наша сломана. Так мы верим в то, что нам говорят: Бог тебе так дал! Он хочет твоих страданий! И мы теряем и веру, и свою жизнь, и будущую встречу с Богом. Мы готовы сами от неё отказаться и стать гадкими и плохими: если Бог хочет мне зла, то я назло ему буду гадким/ гадкой! Но дело кроется в нас самих: никто не виноват в том, что мы поверили людям, будто Господь хочет дать мне мучения! В самом деле, разве Господь шепнул на ушко нашим друзьям: «Я так захотел!» –? Нет, конечно. Именно поэтому праведный Иов восстал против друзей, которые вынуждали его признать: Бог хочет его крови и мук для него. И именно поэтому друзья Иова осуждены Богом куда более строго, нежели сам Иов, который честно высказывал Богу свои обиды на Него. Друзья заставляли поверить в то, что Бог не любит Иова и хочет для него скорбей. Друзья сокрушали веру. Друзья вбивали в голову Иову психологию жертвы: кайся, ты где-то согрешил! И грех твой так велик, что никогда Бог не простит тебя, кроме как наслав на тебя ужасные муки. Иов друзьям не поверил.
«Все эмоции и силы в своей жизни ты будешь черпать изнутри», – так учила Эдит ещё при жизни её мать. Много позднее поняла Ева смысл этих великих слов. Только внутри себя мы можем поверить или не поверить в то, что мы – жертва. Нас ждёт встреча со Христом. Это такое торжество, что принципиально мы не можем являться жертвой! Мы – торжествующие! Что бы с нами ни случилось… Мы будем торжествующими всегда! «Единственный существующий мир – в моей голове.» Если моя голова говорит: ничто не отнимет у меня будущую радость, я не позволю горю унизить мою душу до того, чтобы Господь отказался от меня, – то никто из людей не сможет сокрушить меня. И никакие жизненные обстоятельства не будут довлеть надо мной. «Я свободна в своем созидании».
«Чтобы выжить, мы вызываем в воображении свой внутренний мир, пристанище, и делаем это даже с открытыми глазами. Одной заключенной удалось сохранить свою фотографию до заключения в лагерь, на ней она с длинными волосами. Так у нее была возможность напоминать себе, кто она и что этот человек все еще существует. Понимание этого стало убежищем, сохранившим ей волю к жизни.
Мы можем выбирать, чему нас учит ужас: стать озлобленными от горя и страха, враждебными, оцепеневшими… или держаться за что-то детское в нас, живое и пытливое, за ту нашу часть, которая невинна.
Я умница, – приучились мы говорить себе. – И я абсолютно не виновна. Так или иначе это обернется для меня чем-то хорошим.
Сегодня выжила. Завтра буду свободна.»
Чего хотел добиться Гитлер? Чтобы миллионы людей сказали о себе: я – ничтожество, недостойное жизни. Я должен/должна умереть. Почему? Потому что виновата в том, что не подхожу под цифры «чистокровного арийца». В этом моя вина. И потому я обречён/обречена, ибо изменить что-то я бессилен/бессильна. Немецкие солдаты убеждали: с нами Бог! То есть, Бог хочет, чтобы вы были жертвой, а мы — вашими палачами и тюремщиками. Но там, в концлагере, люди остро начали чувствовать, что же именно их спасёт: не верить этой чудовищной лжи! Мы не виновны! И значит, мы победим так или иначе. Те, кто доживут до освобождения, ещё порадуются свободе. Те, кто умрут, обретут долгожданную встречу с Богом уже скоро! Как может какой-то Гитлер отнять то, что даровал сам Бог?! Только я могу, став озлобленным, циничным, подлым, только я могу потерять дар от Бога. Но этого не хочет ни Бог, ни я! Следовательно, я сохраняю человеческое лицо во всех обстоятельствах!
Эдит Ева вспоминает случай, когда у неё была возможность побега. Но в лагере оставалась сестра: «Мне нужно выбрать. Я могу убежать. Спрятаться в лесу. Порыскать в поисках жизни. Свобода так близко, всего в нескольких шагах. Но если Магда жива, и я оставлю ее, кто даст ей хлеба? А если она мертва? Эта секунда выбора точно щелкает затвором автомата. Щелк – лес. Щелк – железная дорога. Я сбегаю по холму обратно.
Если она ударится в бега, я свободна от всех обязательств. Я могу сползти на пол и никогда больше не вставать. Какое будет облегчение! Существовать – это большой долг.»
Существовать, даже не жить, а существовать ради помощи ближнему – это большой долг! И это решает всё. Это выбор: остаёшься ли ты с Господом или нет. «Магда утратила веру. И она, и многие другие. “Я не могу верить в Бога, который позволил такому случиться”, – говорит каждая из них. Мне понятно, что они имеют в виду. И все-таки мне всегда казалось, что нетрудно осознать: это не Бог убивает нас в газовых камерах, в канавах, у обрыва, на ста восьмидесяти шести ступенях. Убивают люди. И снова встревает ужас, а я не хочу ему потакать. Я представляю Его как существо, похожее на танцующего ребенка. Игривого, чистого и любознательного. Такой следует быть и мне, если я сейчас приближаюсь к Богу. Я хочу сохранить в себе ту часть, способную к удивлению, способную задаваться вопросами, до самого конца.»
«Как сделать так, чтобы человек смог достичь того, ради чего пришел в этот мир?» Мы пришли в мир ради того, чтобы выбрать: хотим мы встретиться с нашим Господом Иисусом Христом или нет. Вот наш выбор. Всякое искажение человеческого образа, духовная и душевная мерзость, ложь, гордость, зависть, ненависть сделают нашу встречу невозможной. Готова ли я заплатить такую цену – отказаться от встречи с Богом? Если человек скажет: нет, я не готов потерять встречу с Богом, — то никакие мучения и испытания не лишат его человеческого лица. Но если он скажет: «отрекаюсь», — то приобретёт «синдром беспомощности». Он всю жизнь будет себя чувствовать жертвой, а не хозяином обстоятельств. Хозяин же будет себе хозяином именно потому, что сделал выбор: хочу встречи, для этого я должен быть чист душою… и значит, никто не сможет меня сделать плохим и гадким. Я свободен в своём выборе. И никто не принудит меня стать негодяем, ибо я хочу быть рядом с Богом!
«”Я никогда не буду счастливой”, – она неосознанно и неустанно твердит себе это, пока не уверует в его истинность.
Проблема – и основа постоянных страданий – заложена в другом: мы убеждены, что неприятности, ошибки, разочарования, то есть все наши горестные обстоятельства, дают нам понять, чего мы на самом деле стоим. Нет хуже убеждения, чем вера, будто беды и огорчения – это все, что мы заслуживаем в жизни.» И что именно это и запланировал для нас Бог! «...Как научили меня оставшиеся в живых, кто-то выбирает жить ради мести, обратившись к дням минувшим, кто-то выбирает жить ради полноценного дня сегодняшнего. Кто-то живет в тюрьме прошлого, а кто-то относится к своему прошлому как к трамплину, с которого можно достичь желаемой жизни.»
Что мы понимаем под словом «простить»? Вот ответ Евы Эгер: «Простить – значит скорбеть о том, что случилось, чего не случилось, и расстаться с желанием иметь другое прошлое. Принять жизнь такой, какая она была и какая она есть. Разумеется, я не собираюсь заявлять, что Гитлер имел право убить шесть миллионов человек. Просто факт остается фактом, и я не хочу, чтобы случившееся уничтожило жизнь, за которую я держалась и боролась вопреки всему.»
Простить – принять жизнь такой, какая она есть и не желать другой. Простить – это значит суметь выйти с достоинством из всех обстоятельств, которые нам преподнесла жизнь, не утеряв возможности с человеческим лицом наконец-то встретить Бога. Как сложилось, так сложилось. Я принимаю жизнь. И могу вынести из неё одно: я становлюсь чище.
Статистика жестоко констатирует факт: очень много бывших заключённых выжили, потом после войны приехали на экскурсию в Аушвиц… и в скором времени умерли! Люди ужаснулись своей собственной жизни. Она показалась им просто невыносимой, жуткой. Их захлестнула жалость к самим себе и своим близким. Они не смогли простить, то есть принять ту жизнь, которая у них сложилась. И повторное возвращение в Освенцим остановило их сердце. Простить – примириться с прошлым. Да, оно было. Но оно меня не сломило. «В лагере, я сумела развить единственное, что у меня осталось, – умение искать опору в себе, проникая в самую глубь своей души, которую ни один нацист никогда не сможет убить. Умение искать, находить и держаться за свою сущность.» Если мы решили сохранить глубинную сущность своей души, никакой нацист туда не доберётся. «Освобождение от проблемы начинается с принятия».
Вот удивительная история заключённой Корри: «Через несколько лет после войны она встретила одного из самых злобных охранников этого концлагеря, который был непосредственным виновником смерти ее сестры. Она могла проклясть его, пожелать ему смерти. Но она помолилась, чтобы ей даровали силу прощения, и взяла его руки в свои. Корри говорит, что в тот миг, когда она, бывшая узница, сжала руки бывшего тюремщика, она ощутила самую чистую и глубокую любовь.» Только простив, можно самому жить дальше без мучений и скорби. Только простив, можно сохранить себя от саморазрушения, которое пострашнее любого нациста. «В каждом из нас живут и Адольф Гитлер, и Корри тен Бом. В нас заложена способность любить и способность ненавидеть. К кому из них мы потянемся – к своему внутреннему Гитлеру или своей внутренней Корри – зависит от нас.»
Зачастую можно видеть скорбные лица христиан даже если жизнь их сложилась вполне удачно. Почему? Они скорбят о своём несовершенстве. Правильно ли это? Конечно, мы должны стремиться к идеалу. Но тоска по совершенному «я» – это не свидетельство душевной чистоты, а элементарная гордость. «Выбор принять себя той, какая я есть, а я человек несовершенный». Мы все несовершенны. И первый, кто знает это – Христос. Потому Его никогда не оттолкнёт от нас случайно сделанный грех…от слабости не застрахован на земле никто. Это не может послужить нашим приговором и причиной для вечной скорби. Дело не в нашем несовершенстве, а в том, к чему мы стремимся: к саморазрушению и тоске или к радости грядущего… несмотря ни на что… «Меня мучили, но я не стала жертвой, мне причиняли боль, но не сломили, душа никогда не умирает, а смысл и цель нашей жизни мы находим в тайниках нашего самого большого кошмара… Спасибо за жизнь. Спасибо за возможность принять наконец то, что у меня есть».
ARBEIT MACHT FREI – «Работа делает свободным». Эти слова были написаны на воротах концлагеря. Но есть другой труд, принципиально отличный от того, который дали людям фашисты. Труд созидания своей души при любых обстоятельствах. Труд, направленный на встречу с Богом. «Моя работа действительно освободила меня. Я выжила, чтобы делать свое дело. Не то, которое насаждали нацисты, — каторжный труд, несущий голод и рабство, превращающий людей в изнемогающих животных. Я говорю о внутренней работе. Учиться жить, учиться получать удовольствие от жизни, учиться прощать себя и помогать другим учиться тому же. Моя работа дает мне уверенность, что я больше никогда не буду ни заложником, ни узником. Я свободна.»
«Я обнаружила, что горе мое не бесцельно, и открыла для себя, в чем его смысл. Это помогло не только научиться жить в мире с прошлым, но и выйти из испытаний с таким сокровенным знанием, что им стоит делиться, – как найти свой путь к свободе».
Бесцельность горя – величайшая боль. Мы исцеляемся от неё только тогда, когда начинаем понимать, какую внутреннюю работу необходимо совершить для того, чтобы препятствовать обезображиванию нашей души. И начинаем делиться с другими нашими спасительными достижениями. Я смог/смогла. И ты сможешь! Так мы протягиваем руку помощи более слабому ближнему и начинаем двигаться навстречу заветной цели — встречи с Господом. «Важно не то, что происходит снаружи, а то, что творится внутри меня.»
НИК ВУЙЧИЧ.
Ник ждал своего часа рождения. Ждали и его родители. Как они уже любили своего малыша! Ник родился……Он не имел ни рук, ни ног……
Можно только представить себе стресс, отчаяние, величайшую скорбь его матери и отца! Нет, наверно, обычным людям, родившим обычных детей, этого представить просто нельзя.
Родители нашли в себе силы не задавать себе вопрос: почему Бог так нам дал? Мы никогда не сможем найти ответ на этот вопрос. Более того, этот вопрос может оказаться в корне неправильным: вполне возможно, что Господь вообще не имел отношения к данному ужасу. Просто события земной жизни сложились по земным законам, где присутствует смерть, болезни, страдания, несовершенство, уродство… Родители нашли в себе силы поставить перед собой правильный вопрос: а что теперь делать, чтобы наш малыш жил, как все дети и не был бы обделён счастьем?
Они всячески развивали способности ребёнка, старались, чтобы он был в компании с обычными ребятами, учился в обычной школе. До какого-то времени все шло хорошо. Но вот наступил столь сложный подростковый возраст, в котором верующий Ник стал выстраивать неправильные отношения с Богом: он стал требовать чуда… В одно прекрасное утро я проснусь и обнаружу, что у меня выросли ноги и руки, как у всех детей! О, как я буду тогда прославлять Бога!!! Я стану лучшим проповедником!
Шли дни, недели, месяцы, годы… Просыпаясь, ребёнок каждый раз обнаруживал, что никакого чуда вселюбящий Господь ему не подарил, он по-прежнему не такой, как все…Раз Бог жесток и мстит мне, стоит ли жить? Суицидные мысли захватили подростка. Он искал способ покончить с собой.
Пройдут годы, прежде чем Ник, уже став молодым человеком, поймёт ту истину, которую сказал ещё Иоанн Златоуст: Бог помогает в самом конце. А основную работу, по Его божественной воле, мы должны выполнить сами!!!
И Ник понял: Бог может дать ему куда больше, нежели конечности – простые руки и ноги. Господь может дать ему веру, что и без рук и ног его душа имеет такую же ценность, как у обычных людей! Земные болезни вовсе не обесценивают нашу душу. Ник может быть инвалидом внешне, но не внутренне! Когда же он — инвалид душевный? Когда он скажет себе: я ненавижу всё и вся за то, что я – калека. Или когда он скажет: полюблю Бога, если Он сделает для меня то-то и то-то… А не сделает – я Его любить не буду!
Когда человек будет полноценным с духовной точки зрения? Когда он скажет себе: я встречу моего Христа, моего Иисуса. Значит, я не должен озлобиться. Я должен быть чист сердцем! Но когда пришло в душу успокоение, то пришло и переживание о других! Они страдают, потому что думают, что Бог их не любит и нарочно посылает им мучения! Я должен их разубедить: это не так!
Ник становится проповедником. Да, Ник собирался стать проповедником в обмен на чудо исцеления. Теперь Ник становится проповедником просто потому, что любит Бога и людей… Люди, приходившие послушать его проповеди, обретали уверенность. За своё исцеление, освобождение от гнетущего груза, они приносили посильную лепту. Так Ник стал зарабатывать сам и помогать другим бедным людям. И Господь подарил ему встречу! Уже на земле! Его полюбила прекрасная молодая девушка, которая вышла за него замуж и родила от него детей. Ник стал счастливым мужем и отцом. Глядя на скорбные семьи многих и многих людей, где царит непонимание, ненависть между супругами, несмотря на полагающееся количество ног и рук у всех членов семьи, Ник ещё более осознал, как велико благословение Господа, данное ему!
«Судьба определяется не тем, что с тобой происходит, а тем, как ты реагируешь на происходящее.»
«У меня есть выбор. У тебя есть выбор. Мы можем выбирать, жить ли нам разочарованиями и страданиями, жить ли горечью, гневом и печалью, или, столкнувшись с трудными временами и неприятными людьми, учиться на полученном опыте и двигаться вперед, приняв на себя ответственность за собственное счастье.
Хочу сказать, что ты даже не представляешь, какое счастье тебя ждет, если ты не сдашься.»
«Что бы ни случилось, в следующей жизни не будет ни болезней, ни страданий, ни смерти, а на земле всему этому приходит конец. План Господа не в том, чтобы мы страдали и умирали. Он хочет, чтобы мы были с Ним на небесах вечно.
Все мы – дети Господа, и потому прекрасны и драгоценны больше, чем все бриллианты мира. Все мы идеально созданы для того, чтобы быть тем, кто мы есть! И все же наша цель всегда должна заключаться в том, чтобы становиться еще лучше, преодолевать все препятствия, мечтая о высоком и большом. Наш путь нуждается в корректировке, потому что жизнь не всегда хороша, но всегда достойна того, чтобы жить …
…Истинное счастье проистекает от “верности достойной цели”».
Каждому человеку Господь даёт нечто ценное. Это то, что отличает его от других людей – таланты. Именно благодаря им люди могут украшать мир. Не потерять свои таланты, хранить им верность, развивать их – высокая и благая цель. «Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно». Второе послание к Коринфянам 4: 16–18
Мы не задумываемся, насколько серьёзны слова, приведённые выше! Да, наш внешний человек тлеет – стареет, болеет, устаёт, изнемогает. Но ведь внутренний должен молодеть и расти! И именно зрелость внутреннего человека и определит нашу смерть и жизнь после смерти. Потому есть ли смысл унывать от старости и болезней? Что случится, если временное обветшает? Ровным счётом ничего! Наша цель и задача – сохранить в целостности внутреннего, вечного человека!
Конечно, сохранить себя внутреннего – не просто. «Не нужно прятаться от жизни. Ты способен одержать над ней верх. Да, тебе знакомо чувство подавленности, гнева и печали. Наша жизнь такова. И все же, я призываю тебя забыть об отчаянии и горечи. Ты можешь погибнуть под огромной волной, а можешь воспользоваться ею, чтобы добраться до берега. Трудности твоей жизни могут повергнуть тебя в отчаяние, а могут поднять к небесным высотам. Если ты можешь дышать, будь благодарен. Используй благодарность, чтобы подняться над депрессией и горечью …»
«Приобретай опыт в проблемах и поднимайся выше их.
Все мы – идеально неидеальные».
Да, все мы – идеально неидеальные! Нет идеальных людей, кто никогда бы не сокрушился. Но наша земная жизнь как раз и учит: поднимайся над жизненными проблемами! Подняться над проблемами нам очень мешает ожидание чуда, жажда чуда. Нам кажется, что вера заключается в чудесах. Да, чудеса бывают. Но не они являются краеугольным камнем веры! Основа веры и жизни – обычный человеческий труд. Помните сказку советского кинематографа «Варвара-краса – длинная коса»? Варвара просит няню научить её вязать спицами. Нянечка удивлена: да зачем же тебе, коли ты и так можешь всё сделать по-волшебному? На что Варвара, вздыхая, отвечает, что ей хочется, чтобы всё было по-настоящему! А по-настоящему – через труд. Иначе не бывает.
«Мне казалось, что Господь создал меня, чтобы я стал орудием чуда, и все люди убедились в том, что Бог есть. Если Он дарует мне руки и ноги, я смогу выступить по национальному телевидению, и все увидят силу Божью.
Я молился, спрашивал Бога, почему Он не дал мне того, что дал всем другим …
Поверьте, утрата надежды куда хуже отсутствия конечностей. Любой, кто переживал горе и депрессию, знает, насколько мучительно отчаяние. Я постоянно был зол, страдал и переживал.
Неожиданно я понял, что я – не груз на плечах родных. Я – не инвалид. Меня никто не наказывал. Я был сделан для того, чтобы “на мне явились дела Божии”, и для этого Богу вовсе не обязательно дарить мне руки и ноги!»
С этого момента Ник понимает, что он сам ограничил возможности Бога в его жизни, решив, что Бог может действовать только через человеческие конечности. Но у Господа целое море возможностей изменить нашу жизнь! «Рука Бога никогда не бывает короткой».
Ник становится проповедником, так и не получив волшебным образом руки и ноги. Раньше руки-ноги стояли главным условием на его пути проповедника: Ты дай мне это, а потом я буду Тебя прославлять! Прославление Господа человеком должно осуществиться через личный труд человека, а не через чудеса Господа. И вот тогда, когда мы осознаем эту истину, Господня десница начинает менять нашу жизнь кардинальным образом. Никто не ушёл от Господа не одаренным. Не уйдём из земной жизни без подарка и мы! Каждый человек ещё при земной жизни получит подарок от Бога. Только нужно самому потрудиться, сохраняя чистоту души в любой ситуации, а не ставить Богу условия: я буду трудиться ради Тебя, но прежде ты выполнишь мои условия.
А «рука Господа никогда не бывает короткой»
В качестве послесловия…
Девочка пережила гитлеровский концлагерь. Мальчик родился инвалидом, не имеющим ни рук, ни ног. Они смогли победить своё отчаяние и обрели твёрдую веру в Бога. Неужели этого не сумеем мы, имеющие возможность ходить по земле своими ногами, качать на руках ребёнка… а наши детство и юность прошли не на тюремных нарах по соседству с крематорием, где ежедневно горели в печах люди — братья, сёстры, родители… Неужели мы, вполне обеспеченные и благополучные, достаточно здоровые люди, не сумеем победить свою хандру и всем сердцем пожелать светить другим людям, согревать их в минуты отчаяния для достижения нашей цели: заветной встречи с Богом?
