Благотворительность

“Благотворительность — это безвозмездное пожертвование частных или корпоративных ресурсов, а также средств, в пользу третьих лиц, которые нуждаются в помощи”.
«Благотворительность — оказание помощи (безвозмездной или на льготных условиях) тем, кто в этом нуждается. Основной чертой благотворительности является добровольный выбор вида, времени и места, а также содержания помощи». /Из современных толковых словарей/.
«Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян. 4:34-35)».
Больше двух тысяч лет прошло с момента Боговоплощения человека и создания на Земле Невесты Христовой – Церкви. Анализируя приведённые выше отрывки, мы можем заметить, как изменились краеугольные мысли человечества. Мы можем видеть, что благотворительность, бывшая ранее, и благотворительность, принятая сейчас – абсолютно разные, порой диаметрально противоположные понятия. Мы можем сделать вывод, что современное осмысление благотворительности — чисто человеческое. Ранее, во времена апостолов, напротив, понятие благотворительности было христианским. Христианское с одной стороны и человеческое, мирское с другой стороны суть разные мировоззрения и разные жизненные позиции. Рассмотрим их…
Что такое человеческое или мирское? Человек пал, согрешил. В нём нарушилось единение души, духа и тела. Но душа – она, как принято говорить, христианка. Душа всё равно стремится к Богу. У каждого, конечно, в разной степени. Бог есть Добро, Бог есть Любовь. Потому каждому человеку хочется пусть даже однажды кого-то полюбить и кому-то сделать доброе дело. Даже если человек был скряга, но, как в известной притче: пекарь бросил из чувства злости хлебом в нищего (который оказался Христом), но тем уже и спасся. Впрочем, когда будет трудно самому, то, чисто по-человечески, добрые дела могут и подождать. А если делать добрые дела рискованно, то и не нужно. Зачем рисковать? Доброе дело в сознании человеческом – это когда ты отдаёшь излишки: то, что тебе не нужно, или то, без чего ты вполне обойдёшься. Таково мирское, человеческое понятие благотворительности. Напомним: мирское и человеческое есть продукт повреждённых разума и души, которые оторвались от Бога. Именно поэтому человек «выбирает время, вид, степень, содержание и место помощи». Благотворительность человеческая – это помощь нуждающимся. То есть подразумевается, что сосуществование бедных и богатых – норма. И беднякам можно что-то лишнее пожертвовать. Но, конечно, не последнюю копейку от себя оторвать! При этом бывает и так: человеку нужно на операцию 50 тысяч. А богатый человек накопил себе миллион иль полтора на «Джип». Болящий бедняк просит оказать помощь: дать ему 50 тысяч. Но тогда не хватит меценату на «Джип». Ответ, конечно, однозначен: «Я потом выберу время, содержание и размер помощи… Когда куплю себе машину».
Что же такое благотворительность христианская? Это мы можем уразуметь из Деяний Апостолов. Вернёмся к началу статьи и прочитаем цитату из Деяний, глава 4. Разница очевидна и комментировать нечего!
Теперь давайте проследим, как человечество двигалось от человеческого и мирского к христианскому, христову… то туда, то обратно… Рассмотрим разные примеры благотворительности, разные меры и степени. Идеал мы для себя уже уяснили из Апостольских Деяний.
Начнём, конечно, с Евангелия… Кто попросит у тебя верхнюю одежду – отдай и сорочку! Кто попросит тебя пройти одну меру пути (поприще), то пройди с ним два. Человек от скромности, может, просит тебя пройти полпути. Но раз просит – он нуждается. И вторая половина будет даваться ему в одиночку тяжко. Потому ты не смотри на то, что он просит, но доведи дело до конца, пройди с ним весь его путь!
Пример истинной благотворительности – милостивый самарянин! Это о нём рассказывает Господь, назидая нас.
Праведная Тавифа. За свою благотворительность она была одарена Богом великим даром: она была воскрешена в своём теле по молитве апостола Петра и жила потом долго. О её воскрешении ходатайствовали люди: и тому помогла, и этому, и вот тех одарила рубахами да платьями. И как можно такому доброму человеку безвременно, в молодых летах погибнуть?! На земле будет тоскливо беднякам без добрых рук и доброго сердца Тавифы.
Чудотворец Николай Угодник и святой Спиридон Тримифунтский знали, что иной раз золотые монеты могут спасти душу от греха. И потому часто совершали благотворительные дела в тайне.
Теперь вспомним известную притчу… Что такое рай и ад? Один человек попросил Бога показать ему в сонном видении рай и ад. Господь даровал такую милость по молитве. Что же увидел человек? В аду все друг друга отталкивали от котла с пищей, каждый старался урвать себе ложку похлёбки, похлёбка расплёскивалась, все оставались голодны и злы. А как в раю? А в раю все люди кормили друг друга! И потому люди были сыты, а в душе у них царили радость, мир, покой и благодать. И главное – спокойствие: тебя не оставят, тебя не предадут. Человек уверен в рае. Рай – он есть и никуда не денется. В аду, при том, что ад тоже никуда не денется, нет никакой уверенности в будущем, потому что тебе хотят не дать, но отобрать. Неуверенная душа – приятная пища бесам!
Даже человеку вполне богатому и благополучному, казалось бы ни в чём не нуждающемуся, очень необходимо когда-нибудь почувствовать тепло и заботу о себе самом. Однажды повара, много преуспевшего в своём искусстве и обеспечившего себе большое состояние, спросили, о чём он ещё мечтает в жизни? И он ответил: скушать пищу, приготовленную кем-то другим! То есть человеку просто нужно знать, что его кто-то любит и о нём заботится! Благотворительность есть прежде всего выражение любви и заботы о ближнем.
Отторгнув себя от Бога, человечество периодически старалось вернуть себе райскую жизнь на земле. Но строили её люди по-разному.
Движение нестяжателей. Главный духовник этого движения – преподобный Нил Сорский, в миру Николай Фёдорович Майков. Церкви не прилично ничто, что отвлекает от Бога, что направляет ум к мирскому благу и суете. Потому в церкви совершенно излишни особые украшения на здании или дорогая церковная утварь. Сосуды, кресты лучше иметь из дерева, чтобы ум мирской воспарялся горе, но никак не тормозился, разглядывая яхонты в золотом окладе иконы. Сии украшения – яхонтовы гири на ногах прихожанина храма: высоко с ними не подняться ни в уме, ни в сердце! Иконы нестяжателей – противоположны блеску и сытости. Они идеально прописаны. Ведь икона не будет укрываться за дорогим окладом. Иконы несут необычайную смысловую нагрузку: правило обратной перспективы – точка схода Божественных энергий не на иконе, но на человеке, молящемся подле. Человек попросту забирался в момент молитвы с земли в мир горний, в мир неземной. Вспомним их, древних аскетов-иконописцев, изографов-исихастов — Андрей Рублёв, Феофан Грек…
Предтечи нестяжателей – монахи-анахореты из Египта, не имевшие ничего из собственности. Монахи-анахореты были вытеснены монастырями. А в монастырях стало преобладать иное мировоззрение…
Нил Мироточивый говорил о том, что благотворительность мирян для монастырей не помощь, но медвежья услуга. Именно благотворительность мирян монастыри погубит. И земля примет нерадивых монахов, аки издохшего пса. Труд насельников монастыря так же должен быть минимальным – чтобы только не умереть с голоду, ибо не садовником ты пришёл быть, не в курятнике трудиться… Но пришёл в монастырь, чтобы быть молитвенником за себя и за весь мир. А чтоб садовником быть или коров доить – в монастырь идти не надобно, сего добра в миру хватает.
На Руси преподобный Иосиф Волоцкий – проповедник богатых монастырей, сторонник того, чтобы церковь обладала обширными землями и богатствами. Течение иосифлян тоже хотело видеть в земном горнее. Дескать, нужны блеск, красота золота и самоцветов – благодаря им-то в церкви красиво, как в раю. Но это горнее облекалось в земные одежды и потому уже горним не выглядело! Золотые иконостасы, дорогая золотая утварь… И вот уже за Чашу страшно не потому, что в ней – Тело и Кровь Христовы, а потому, что она из золота! Иконы можно не писать вовсе! Достаточно прописать Лик и ладошки. А всё остальное укроют драгоценные камни и ювелирный металл! Для чего же труд напрасный?!
Особенно обвально пошло обмирщение понятия благотворительности с конца 18 века. Об этом писал с горечью князь Евгений Трубецкой. Но его глас в предреволюционное время оказался гласом вопиющего в пустыни. В пустыни ты кричишь, проповедник, но люди туда предпочитают не заходить…Икона в принципе изменилась. В основе рисунка полагалось правило прямой перспективы, которая полностью отгораживала молящегося от вышнего мира. Икона стала больше похожа на живопись: красивая картина, в которую доступ закрыт. И какой расцвет благотворительности пошёл вслед за этим! Богатые обмирщённые христиане получили возможность оказывать церкви благотворительность, покрывая свои грехи (как им казалось) излишками от чужого труда – труда эксплуатируемых бедняков. Строились храмы, как писал Евг. Трубецкой – как «золотые самовары», усыпались иконы изумрудами и рубинами. Меценаты соперничали друг с другом в размерах своей благотворительности, кое-где строились больницы и школы…. И всё закончилось революцией, крахом государства и веры. А у католиков индульгенции и благотворительные пожертвования в конце концов привели к реформаторству и расколу.
Томмазо Капанелла… затем Карл Маркс и Фридрих Энгельс…Ленин… Сталин… Это идеологи иного развития благотворительности. Экспроприация экспроприаторов. Как ни парадоксально может казаться, но коммунизм порождён всё той же человеческой тоской по раю, где всем без исключения абсолютно хорошо. Другая сторона обмирщения, очеловечивания божественных понятий. Христос говорил о том, чтобы каждого накормить и напоить, чтобы никто не ушёл голодным и не ослабел в дороге. Дороги у нас бывают двоякими – это наш жизненный путь и другой тернистый путь — путь нашей души. Душа не должна устать и надорваться, сердце не должно отчаяться. Как и телу предполагается иметь физическую силу и здоровье. Можно поделиться с ближним от всей души, разделив всё поровну. Можно вовсе всё отдать неимущему. Можно выклянчить какую-нибудь подачку, разжалобив богатого. А можно просто отобрать силой, особо не «заморачиваясь» духовными ценностями. Есть хотят все!
Одни государства оставались утопией – как Город Солнца. Другие имели место быть. Например, СССР. Всё отобрали; как и апостолы – разделили меж всеми поровну. Но это не приблизило к вышнему миру, ибо попечение о еде – мирское из мирских, самое человеческое из человеческих… Государство потерпело крах.
Как известно, есть Царство Небесное, а есть Царство Божие. Есть Церковь земная, а есть Небесная. На Руси одно время (по примеру Византии) государственная политика стремилась построить Небесный Иерусалим на земле: так называемая Русская идея. Патриарх Никон занялся строительством Русского Иерусалима. Симфония власти должна обеспечивать синхронность в заботе, как о теле, так и о духе. На Руси любили двух евангельских сестёр из Вифании – Марфу и Марию; пытались соединить благотворительность духовную – в молитве, и благотворительность земную – поделиться земными благами с нуждающимися.
Как мы видим, вопрос о благотворительности – вопрос не то что не праздный, но один из основополагающих в христианстве. Он, как лакмусовая бумажка, тестирует состояние общества. И до сих пор не удалось никому, кроме апостолов, повторить милосердие и благотворительность Христа, когда пришедшие ко Господу были исцелены духовно, освобождены от бесов, исцелены от физических болезней и накормлены хлебом и рыбой вдосталь. Но неудачные попытки – это не повод сказать, что на земле сие невозможно! Ведь Иисус Христос оказал свою милость нам не на Небе, а на земле! Следовательно, идеал нам дан. И апостолы стремились воплотить идею общины, построенной на благотворительности. Иной раз это тоже делалось жёстко. Но уж как получалось.
Вспомним изначальную идею института дьяконов. Диакон – попечитель о столах. После Литургии священники причащали дома всех, кто не смог из-за нездоровья дойти до храма, а затем дьяконы обеспечивали нуждающихся тем, что было принесено в церковь. Так скажем – две степени трапезы: Причащение Небесных Таин и еда земная.
Иулиания Лазаревская несла на своих плечах подвиг благотворительности во время голода. Она готовила лепёшки из травы и кормила ими голодных. Лепёшки были сладки на вкус! Ведь её благотворительность освящалась Небесами! А блаженная Ксения Петербуржская ночами носила кирпичики и раздавала копейки нищим. А копейки пользовали не только по земному: кто булочку на них покупал, а кто копейкой пожар останавливал…
И, конечно, образ вдовы, положившей в церковную кружку две лепты, да будет нам вечной иконой – для всех меценатов, для всех христиан. Порою мы гордимся своей благотворительностью, отстроив храм. Но оценивая свои дела милосердия и глядя на икону бедной вдовы, подумаем: так ли поступаем, как она? Конечно, её подвиг высок и многим не по силам. Но не нужно отчаиваться! Главное, чтобы душа наша имела идеал и к нему стремилась! И когда наша лепта много скуднее, когда мы отдаём на пожертвование свой избыток — это всё же лучше, нежели ничего, но…
Древня фреска нам передаёт Евангельский сюжет в некотором дополнении. Ведь в Евангелии не сказано, что вдова пришла в храм с малолетним ребёнком. И всё же художник решился углубить на фреске Евангельскую мысль: женщина держит за руку малолетнего сына. Благотворительница отдаёт на нужды людей даже не всё своё пропитание, но пропитание самого дорогого для неё на земле человечка – её ребёнка. Меценаты, построившие храм, почаще обращайте взор на сию старинную фреску! В ней – тайна Царств земного и Небесного.