Носят женщины, старушки,
Носят малые девчушки:
К уголочку – уголок
Сложен красочный платок…
Много страха мы несём по жизни о наших детях. Вымолили чадо, растёт оно нам на радость и утешенье. И кажется, что мой ребёнок уже не свернёт с пути. Он всегда будет верующим, добрым, честным, высоко порядочным человеком. Но вот чадо подросло. Пошёл в школу ребёнок – и стал меняться. А дальше – больше. Уехал из дому, вернулся… не узнать родителям свою родную кровинушку. Столько труда вложили, столько души… А ребёнок — будто и не наш. И у родителей тоска смертная в груди: на что жизнь ушла? Годы прожиты, а как предстать перед Богом? Главное дело не сделали – дитя не уберегли.
Пусть в утешенье родительское будет эта быль.
Жил в Павловском районе, в Подмосковье крестьянин Иван. Был набожным человеком, землю пахал, детей растил. Жена Евдокия Захаровна своих детей сама грамоте учила — по Часослову да Псалтири. Крепка семья верой и благими детьми. Родители только радовались.
А кручина подошла нежданно: выросли дети, вырос сын Вася. Пора самому начинать трудиться. Попал Василий Грязнов на фабрику, в город. А там – всё по-другому, не так, как дома: рабочие пьют, сквернословят, развратничают, хулят Бога, смеются над верой. А как устоять, ежели все такие, а ты – не такой? Стал и Вася таким же, как его друзья. Запил. Не пропускал ни одной гулянки. Все деньги пропивал. То-то мать убивалась от горя – а что сделаешь? Насильно взрослое дитя не изменишь, не прикажешь, за руку не уведёшь, как маленького.
Но материнская молитва со дна моря вызволит. Святая Моника сына вызволила. Покрестился сын Августин – и мать, успокоенная, отошла к Богу. Вот и Евдокия молилась…
На одной из гулянок стал хулить икону Богородицы дружок Василия по попойкам. Да и умер в ту же минуту вдруг. А Василий голос услышал: «Так и ты умрёшь…»
Страх напал на молодого парня. Поехал в монастырь исповедаться, покаяться да и остаться там. Но не дозволил духовник – поезжай назад. Живи в миру и будь примером святой жизни.
Совершенно изменился Василий Иванович. Точнее, стал прежним – каким был в родимом доме с отцом-матерью. Каждому поможет, каждого утешит.
Узнал о добрейшем верующем человеке Яков Иванович Лабзин. Сам он тоже был молод, набожен, чист сердцем. Пошёл попросить у Грязнова, купца первой гильдии, финансовой помощи – хотел дело поставить: производство платков да шалей. Помощь получил и деньгами, и советом. У Грязнова тоже своё купеческое дело было. Потянулись они друг ко другу. Приглянулась и сестра Василия Ивановича Якову. Женился он на Акилине Ивановне. Стали жить все вместе – Грязнов и Лабзин с женою. Открыли торговый дом «Яков Лабзин и Василий Грязнов» — это предприятие поставило на промышленную основу производство шалей и платков. Все торговые дела совершались честно. Таким было главнейшее правило их торгового дома. Строго блюлось благочестие в среде рабочих на фабрике. Сам Василий Иванович был старостой Павлово-Посадского собора Воскресения Христова. Он отстроил новый иконостас, за что и получил от Московской епархии золотую медаль.
При фабрике купцов Якова и Василия были богадельня на 60 человек, больница, несколько школ, где обучалось около 400 детишек. Мечтали построить при фабрике небольшой монастырь. Василий Иванович каждому помогал и деньгами, и добрым словом. Утешал скорбящих: «Все скорби мира сего ещё не беда переносить, а беда потерять веру в Бога, беда потерять жизнь христианскую – это вот истинная беда, достойная плача и туги сердечной».
Во время эпидемии холеры заметили: все, кто приходи к нему за помощью в это время – уцелели от смертельной болезни. А потом и вовсе даровал Господь Василию Ивановичу дар исцелений: исцелилась горбатая девочка, стала слышать глухая девушка…
Преставился Василий Иванович Грязнов 1 марта нового стиля 1869 года. Тысячи людей стекались на похороны. В домах хранили портреты. Заказывали на могилке панихиды и исцелялись после них.
Яков Иванович Лабзин построил Покрово-Васильевский храм. В приделе Василия Исповедника был склеп, где и покоилось тело Василия Ивановича. Кто приходил и молился да мазался маслицем из лампадки – получал исцеления от недуга. Люди ждали канонизации Василия Грязнова. Но грянула революция…
17 октября 1920 года Московский суд начал… процесс над покойником. Дело неслыханное: судить умершего. Была в Русской церкви святая, которую судили через много лет после смерти – Анна Кашинская. Повторно канонизировали святую перед революцией. И вот видим ещё подобный процесс: безбожники в суде судят усопшего! Даже отсняли фильм, где опорочили Василия Ивановича. Припомнили все грехи молодости и добавили к ним такого, чего и не было вовсе.
Но дело, благословлённое святым – платки Павлово-Посадские -продолжало жить. По всему миру те платки славились и до сих пор славятся, красоту женскую, дарованную Богом каждой женщине, подчёркивают.
В августе 1999 года восторжествовала Божья правда – канонизировали в лике местночтимых московских святых праведного Василия Павлово-Посадского, Василия Ивановича Грязнова.
Не умирают ни Божья правда, ни материнская молитва. И то, и другое – неуничтожимо. И всегда найдёт себе дорогу. Нам только не нужно отчаиваться и считать, что наша жизнь – пропала, ничего мы в жизни не добились, ничего не доказали, детей не смогли воспитать. В конце концов, мы должны делать добрые дела ради Господа Христа и своего спасения. Спасая людей, правильно воспитывая детей, мы, в конечном итоге, помогаем не им, а лично себе: не стояли в сторонке на обочине дороги, а честно исполняли свой долг. Изменить же других людей – нам не дано. Они могут измениться только тогда, когда настанет час, данный Богом. И этот час непременно придёт. В это нужно неколебимо верить. Не отворачивайтесь от детей неправедных, не таите на них обиду. Ваше дело – о них молиться. А Господь их спасёт в свой час. Жизнь детей – это их жизнь, не наша. Мы в ответе за свою жизнь. Но наша жизнь немыслима без молитвы о детях.
