СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Господь дал человеку дары: Любовь, разум, творчество, свободу. Эти дары необходимы для духовного роста и блаженства человека. Бог не сотворил человека до конца обоженым. Человеку дано послушание: продолжать дело Божие на земле…

В учебнике Догматического богословия очень подробно рассматривается вопрос о сотворении мира вообще и о сотворении человека.
Исаак Сирин писал о том, что сотворение Мира Ангелов происходило в молчании. Весь существенный мир сотворён иначе: Словом – как бы материализовавшейся мыслью: «Да будет…» Так Господь создавал свет, светила… животных и птиц… Григорий Нисский подчёркивал: предуготовлен мир был для человека. Господь говорит: «Сотворим человека по образу нашему…» Такова была воля Предвечного Совета. Но если мы будем внимательны, то увидим, что изначально человек не был замыслен одиноким, ибо далее Предвечный Совет гласит: «…и да владычествуют они… над всею землёю»… Иначе не могло быть: ведь человек – образ и подобие Божие. А Господь есть Пресвятая Троица. Именно потому, что Бог есть Троица, Бог есть Любовь. Не может быть любовью единичная самозамкнутость. Поскольку человек – образ Божий, он так же есть Любовь и образ Предвечного Совета. Кого любить и с кем советоваться, если человек один? Бог не предуготавливал человеку судьбу Маугли среди зверей и птиц. Человек становится человеком благодаря общению. Именно поэтому сотворение Евы не являлось чем-то неожиданным: был один Адам, не понравилось – решили исправить, сотворили Еву. Господь сотворил человека – Адама и Еву. Двое в едином. В Адаме было заключено всё человечество. Как Бог-Сын рождён от Отца, как Дух Святый исходит от Отца, так Ева была сотворена от Адама и все последующие потомки были в нём же. Тут, к слову сказать, — можно внести небольшое пояснение. Приходится часто видеть, как в храме бабушки «проталкивают» в самом прямом смысле этого слова мужчин вперёд: идите первые! а мы женщины – грешные, недостойные. Конечно, идти вперёд надобно мужчине, но вовсе не из-за каких-то особых мужских достоинств и особых «женских» грехов. Просто таков порядок и в Мироздании, и в церкви, так было при сотворении мира – и всё. Иоанн Дамаскин писал: «Всё, что имеет Отец, имеет и Сын, и Дух, кроме нерождённости, которая означает не различие по сущности или в достоинстве, а образ бытия». То же можно сказать и о человеке: Адам, Ева и их потомки – это всё одно начало, но каждый – личность. И различие между этими личностями отнюдь не в достоинстве: выше – ниже, хуже – лучше… Потому что весь человек – оба, мужчина и женщина – освящены одной благодатью. Этому человеку уже в раю Господь даёт первую заповедь: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте…» Много было попыток привязать Книгу Бытия к своей личной теории: мол, люди были не такие и детей рождать должны были иначе, а после грехопадения – имеем то, что имеем. Надо сказать, что на этот счёт нам Бытие не даёт никаких иных знаний. А потому – не стоит ничего измышлять. Лучше будет ответить так, как ответил блаженный Августин. Когда его спросили, в чём протекала жизнь Божия до сотворения мира, он ответил просто: «Не знаю». Так и мы: мы больше ничего не знаем, кроме того, что Господь определил изначально цель жизни человека: рождать детей (так или иначе) и наследовать землю. Игумен горы Синайской, Иоанн Лествичник, подчёркивал, что Господь ключи от Царствия Небесного мог бы отдать девственнику, но не отдал… Ключи от Царствия Небесного Господь вверил человеку, имевшему тёщу. Кроме того, что человек троичен в одном: мужчина, женщина, их дети, – человек троичен и в другом: дух, душа, тело. Православие утверждает, что душа и тело зарождаются одновременно. Само по себе тело не предшествует душе в виде какой-то самостоятельной природы, которая может какое-то время существовать без души. Человеком невозможно назвать ни одно лишь тело (которое без души будет просто бездыханным), ни одну лишь душу. Потому православие никогда не оправдывало абортов, которые, якобы, убивают только тело, в котором души нет. А раз нет души — нет человека, нет убийства. Господом была сотворена человеческая природа и затем запечатлена дыханием Божьим. Григорий Нисский писал: человек имеет в себе частицу Божества, и она пришла через дыхание Божье. По замыслу Божьему, человек должен содержать в себе нетварную благодать Бога. Бог по благодати становится Отцом тех, кого Он сотворил. Как говорят богословы: «произошло усыновление человека Отцу через Сына в Духе Святом». Католики считают, что благодать – это внешняя часть, которая как бы пришита, приклеена к человеку. Потому безблагодатное состояние человека – естественно. Православие утверждает, что естественно находиться в состоянии благодати. И человек не может быть нейтральным по отношению к Богу. Есть только «плюс» или «минус», выражаясь языком математики.
Древние языческие философы называли человека «микрокосмом». Но отцы нашей церкви говорили, что человека это унижает. Ибо и весь космос создан для человека. Вообще никто не возвеличивает человека так, как православие. Удивительно, что при этом православие обвиняют в унижении человека: мол, человека унижают слова «раб Божий». Во-первых, насчёт раба… Возьмите Евангелие от Иоанна, где Господь называет человеков не рабами, а друзьями… Но удивительно второе: когда атеисты говорят, что человек произошёл от обезьяны, только какой-то особой, поумнее – обид нет. Когда по восточным вероучениям, конкретный человек – это какая-то промежуточная станция между воплощениями – тоже никто не обижается. А когда православие говорит, что человек – сын Божий по благодати, сотворец Бога, образ и подобие Бога, икона Бога, для человека Бог сотворил вселенную – вдруг обидно!
Господь дал человеку дары: Любовь, разум, творчество, свободу. Эти дары необходимы для духовного роста и блаженства человека. Бог не сотворил человека до конца обоженым. Человеку дано послушание: продолжать дело Божие на земле, совершенствовать себя в этом деле. Человек должен был не просто лежать в раю и нежиться, человеку нужно было возделывать рай. Рай не нужно было возделывать для самого же рая: он и так был прекрасен и дарил плоды. Дело возделывания нужно было человеку, чтобы он осознавал себя сотворцом Господа, продолжателем Его дела, чтобы человек усвоил божественные качества, научился ими пользоваться.
Личность выражает себя именно посредством тела. Потому языческие философии, которые проповедовали, что тело – «темница души» и их отголоски в христианстве всегда отцами церкви порицались. Епископ Ириний Лионский: «Бестелесные духи никогда не будут духовными людьми. Только всё наше бытие целиком, т.е. соединение тела и души, образует человека». Сама душа ничего в этом мире сделать без тела не может. Оно – великий дар Бога человеку, которым он отличается от Ангелов. Посредством тела человек может воплощать свои таланты, творческие способности. Ангелы бесплотны и лишены творчества. Называть тело главным источником греха нельзя. Ибо грех первоначально был сотворён бестелесным ангелом. И в человеке грех прежде рождается в воле человека, ибо не тело командует, а наш разум и воля. Что мы позволим телу, то оно и сделает. Ангелы имеют так же разум, волю, знания. Сущность падения ангелов – гордость, ненависть к благодати, зависть к тем, кто благодать не потерял. Мятежный дух ненавидит бытие, у него стремление разрушать, уничтожать. В этом отличие: благодать любит и творит, сберегает и созидает. Падшие духи пытаются завоевать власть над земным царством и исказить Божественное творение. Это вовсе не телесные грехи! Отношение к телу с презрением для христианина принципиально невозможно. Во-первых, в силу того, что Сам Господь сотворил тело человека! («такое» было первоначально или «не такое» — скажем, как Августин: « не знаем»). Но оно было сотворено Господом. Во-вторых, в силу факта Боговоплощения человека. Иустин Философ: «Если плоть поистине бесполезна, почему Христос исцелил её? Зачем принял, стал Богочеловеком?» «Тело есть жилище души, а душа есть жилище духа». Тело именуется сотрудником души. Со смертью связь души и тела не прекращается навсегда, иначе воскресение в теле было бы невозможным. Благодаря духу, душе с одной стороны и телу с другой — человек есть соединение земного и небесного. Человек является связкой мира, говорил Немезий Эмесский. Человек связан как с тварным миром, так и с миром ангелов. Благодаря телу человек может выполнять Божию заповедь: содержать всё земное творение в порядке. Григорий Палама говорит о «богопричастности» плоти. Хотя человек и носит «язвы прегрешений», он «образ есмь неизреченныя Твоея Славы». «Христос, — пишет Палама, — стал Богочеловеком, чтобы «почтить плоть. И именно смертную плоть, чтобы высокомерные духи не смели считать и думать, что они честнее человека и что они смогут обожиться вследствие своей бесплотности и кажущегося бессмертия». И вообще, как говорят святые отцы, православие у нас не ангельское, а человеческое!
К святости призваны все люди. Святая – святым! – так восклицает священник на Литургии. Святы все – и мужчины, и женщины, и их дети… В противовес тем, кто говорит, что после грехопадения брачные отношения стали какими-то скверными, нужно напомнить, что Бог и в раю до грехопадения, ещё при сотворении человека, и после пришествия Христа на землю говорит одно и то же: и будут два одной плотью, так что уже не двое, но одна плоть. Брачный союз человека есть изначальное установление Бога. Потому от брака можно отказаться лишь ради духовного подвига, ради молитвы за весь мир, а никак не от того, что брак греховен и не стоит посвящать жизнь этому грешному и ненужному делу. Православие уподобляет брак Союзу Христа и Церкви. Есть удивительные образцы старинных икон и фресок с таким названием. Григорий Богослов: «Разделённая забота умиряет тяготы, а совместная радость становится слаще. Брак – это печать любви, которую нельзя сломать… Бог утвердил его для нас…» Именно в браке человек может отвергнуться от собственного «я». Через кого маленький человек учится любви? Через маму и папу. Через их любовь к нему. Любовь — это то, что вынес человек из рая, это первозданное блаженное состояние. Нормальное состояние человека – любить и быть любимым, созидать, творить, выполнять свою работу радостно, а не по принуждению. Нас, конечно, могут воспитывать и болезни, страдания, отсутствие любви. Но когда это всё обрушивается на человека в тяжёлой форме – это всё же не норма, а отступление от неё. Зло вообще не может быть нормальным состоянием. Зло было и будет уклонением от добра. А любая тварь становится злою тогда, когда уклоняется от Бога. Зло есть отсутствие любви, пустота. Человеку дана бесконечная возможность восходить к своему Отцу. Но у разума есть соблазн: искать и строить что-нибудь вне Бога. Так принципиально невозможен атеистический рай. Рай в котором Бога не будет — просто невозможен. Бог есть Любовь. Отсутствие Любви есть зло. Познать зло и не впасть в него нельзя. Святые отцы предупреждают: грех и зло как бы излучаются от озлобленного человека., заражают всё и вся вокруг.
Говоря о грехопадении человека, богословская наука подчёркивает, что само по себе грехопадение явилось как бы первым толчком. У человека появился соблазн и дальше отступать от Бога, искать познания вне Бога – самому. Задают часто вопрос: для чего дана была заповедь не вкушать плод? Богословы объясняют так… Заповедь не вкушать плод с запретного дерева включала в себя: послушание, смирение, доверие, воздержание. Соб-ственно говоря, другие заповеди вообще были в раю невозможны. Мог ли Бог дать заповедь: не прелюбодействуй? Но с кем, если рядом с Адамом лишь Ева? Дать заповедь: не кради? Но что красть, если в раю всё было даровано человеку, всё было его? Не убий? Кого? Зачем? Заповедь послушания была, как пробный камень любви и возможность совершенствоваться. Она была тем, что определяло отношение человека к Богу. Строго говоря, первородный грех был не грехом слабости или любопытства, или неестественной жаждой познания, а грехом богоборчества, который вытекает из гордости. Адам был в раю и рай был в Адаме. После грехопадения произошёл разрыв человека с Богом, как говорят – «распад силы духа от сил души, сил души от сил тела». Изменилось отношение человека к Богу. Присутствие Божие стало тяготить, Бог стал мыслиться, как сила карающая. Ибо человек понимал – он теперь не с Богом, а против Бога. Центр – Любовь к Богу — был потерян. Смерть тела, как мы знаем, это разлучение души и тела. А смерть души происходит при разлучении души и Бога.
Мы обычно говорим, что Христос пришёл в мир ради спасения человека. Оказывается не только. Боговоплощение, учат нас святые отцы, не есть только последствия греха. Бог — Слово ещё прежде создания мира был предопределён к Воплощению. И прежде всего – ради подлинного единения Творца и твари, для общения человека с Богом, а не только ради Искупления. Христос освятил весь путь человека – от рождения до смерти. Он даже учился у праведного Иосифа ремеслу плотника, чтобы обожить и освятить все дела человека на земле. Не забудем, что Христос вознёсся на Престол и сел одесную Бога Отца, не только как Бог, но как Богочеловек!
Нам дан от Господа путь к обожению. Как Богородица приняла в себя Бога, так и мы принимаем в себя Бога через причастие — Евхаристию. Потому Христос не только пострадал на Кресте, но и совершил Тайную вечерю. Господь претерпел все муки человека и знает каждую из них – даже муку богооставленности. Вспомним, как тяжело нам бывает при мучениях выше наших сил… И многие из нас тогда восклицали: Бог оставил меня! И это было для нас самым горьким – мы лишились Божьей Любви, поддерживающей Божьей руки. И нет горше горя для нас. Христос прошёл всю человеческую жизнь и даже эту муку, когда по-человечески восклицал: Боже! Боже! Почему Ты Меня оставил! Это с каждым из нас происходило в жизни… и не раз. И в такие моменты являлось пронзительное понимание, что дороже Бога и Божьей милости для нас никого и ничего нет, что, оказавшись богооставленными, мы потеряли всё и вся. Тогда не возникает у нас больше внутреннего возмущения от Евангельских строк: возлюбить Бога надо прежде своих домашних и близких. Так в нас и есть. Но мы не всегда осознаём это.
Произошедшее грехопадение не могло уничтожить замысел Бога о человеке, как сотворце. Поскольку это – замысел Божий и он Богу угоден. А ежели угоден Богу, то никакие силы не могут его нарушить. Наш путь не уклонился от своей конечной цели – обожиться, но многократно усложнился, стал тернистым и трудным. Царство Божие было дано даром – как дар Господа. Теперь оно – «силою нудится». Но над нами никогда не довлел фатум, рок, как представляли это себе в античности греки, да и многие другие народы. Помните, как ответил мученик Трифон на вопрос: какая у него судьба? Он сказал: несть у меня судьбы. Бог не предопределяет, а промышляет о нас. Мы сами осуществляем свой жизненный путь, и мы свободны в рамках Божественной свободы, данной нам от Господа изначально. Для чего мы здесь, на земле? По-прежнему, чтобы быть Божьими сотворцами. Обожение не только себя, но и обожение мира – наше дело на земле. Потому неверно полагать, что тело – темница, что не надо рождать детей и самому лучше переселиться в мир иной побыстрее. Ведь выпросить себе у Бога смерть при земной жизни — не решает ничего! Надо обрести жизнь после смерти рядом с Господом! Это конечная цель жизни человека на земле. А к ней невозможно теперь прийти даром. Надо трудиться! Человек должен творить нечто новое, дать непостыдный ответ Создателю. И здесь одним из основополагающих начал является Божий дар творчества. Творить человек может только в Божьей воле и в духе любви. Потому и сказал Пушкин: гений и злодейство суть несовместимы. Творчество человека унаследовало с райских времён стремление к вечному началу. Человеку свойственно дорожить тем, что является плодами человеческого творчества. Что полагается прежде на земле, каковы первоочередные задачи в земном существовании? Этому нас научил Господь Своим Личным примером. Любить детей больше жизни. Ведь Господь отдал за нас, за грешных детей Своих, Жизнь. Любить людей и заботиться о них. Как переживал Господь о людях! Он накормил, насытил людей, «чтобы не ослабели в дороге»! Следовательно, в земном государстве обеспеченность каждого человека хлебом насущным – дело богоугодное. И напротив, ограбление людей – дело противоположной силы, которая не жалела людей изначально! Сберечь людские жизни – Божье дело так же. Вспомним молитву Христа о друзьях своих: чтобы никто из них не погиб! Следовательно, отнятие жизни у человека – дело сатанинское. Исцелить плоть, помочь страждущим – вот продолжение дела, которое делал Христос на земле! Возделывать и наследовать землю – и это Божье дело. И напротив – расхищение земли, уничтожение лесов, рек, зверей, запачкивание земли и приведение её к непригодности для жизни человека радиацией, химическими отходами, мусором и проч. – тоже дьявольское дело. Святые определяли так: беснование – это не просто воздействие на душу или тело человека, но использование злым духом всей личности человека в своих целях. Эта одержимая бесом личность, не имея свободы (удивительно, что даже, когда мы именуемся рабами Божьими, мы – полностью свободны!), пытается исказить Божий замысел о мире тем или иным способом. Для этого будет служить орудием и нищета народа, и неоказание помощи болящим, и разворовывание земельных богатств, и присвоение себе рек, земли, полезных ископаемых и прочего – что суть изначально сотворено Богом, принадлежит только Ему и даровано Им всем Божьим наследникам, а не одним олигархам; это войны и распространение преступности, это уродование личности человека тем или иным способом… Да мало ли ещё что… Для каждого нашего поступка есть лишь одно мерило: так ли поступаю, как Христос?
Когда мы пытаемся молитвою изменить ситуацию или поступки тех, кто рядом с нами, нас часто ожидает горькое разочарование: Бог не помог! Мы не можем знать Божьего промысла, но нельзя забывать одно: Любви несвободной не бывает! Это поможет нам избежать во многих случаях духовного сокрушения. Что это значит? Не дай Бог, но приступает к нашему дому убийца. Это зло. И если зло не хочет смиряться, Господь может его обезвредить, уничтожить, чтобы спасти нас по нашей молитве. Куда сложнее ситуация иная: мы молимся об изменении человека к лучшему. Здесь может быть два пути. Первый: человек и сам бы рад измениться, да нечистый не пускает. Человек же слаб и потому – «бесов работник», как говаривали в старину. Видя тайное желание человека измениться, Господь отгонит нечисть. И мы радуемся: молитва исполнилась! Но бывает другое. Когда человек сам не желает быть Божьим. Насильно изменить его невозможно, потому что насильно заставить искренне любить – нельзя. Два разбойника были распяты с Господом на крестах. Но взят в рай только один! Не сказал Господь разбойнику неблагоразумному: пока ты ничего не понимаешь – свяжу и заберу в рай насильно, а там ты сам увидишь и поумнеешь. Нет, в рай ничто нечистое, насильно принесённое, не входит. Второй разбойник был оставлен! Как оставляются часто и наши близкие, о ком мы молимся. Такова правда и закон. Будет ли изменён об этих людях Божий промысел – нам неизвестно. Но неблагоразумный разбойник – не единичный случай действительной богооставленности. Господь поучает нас: обличи грешника наедине, потом позови двух-трёх чело-век и обличи при свидетелях, потом обличи при всей церкви… а не послушает грешник и всей церкви – да будет как язычник! Нет у человека личного желания быть с Богом – и он оставляется. Потому при «неуслышанной» молитве – надо прежде подумать о своей душе и не роптать на Бога! В противном случае мы сами можем прийти к духовной катастрофе, а того, о ком молимся, всё равно потеряем. Всё надо принять со смирением. Может быть, потом настанет время, мелькнёт искра Божия в человеке и всё изменится. А может – не будет он с Господом никогда… Это уже, как говорится, не наше дело, но Божье. Спасти себя, свою душу не оставить в аду – это истинная наша задача. А если сердце любит и не может смириться, то нужно не роптать на Бога, а просто продолжать молиться. Ибо спасение человека очень часто бывает делом не одного дня. И искупается человек не всегда одною молитвой, но и самой жизнью. Любил нас Господь – и принял нашу плоть, и жил беспомощным Младенцем, и принял избиения, оскорбления и смерть, и в ад сошёл. Любила святая Моника сына – всею жизнью своей и слезами искупила и омыла перед Богом все его грехи. Священники оставили молитву о блудном сыне, как о неразумном и нераскаянном, а мать все равно молилась. И вымолила миру святого. Потому при «неуслышанной» молитве нужно решить: либо оставить, либо, если любишь, быть готовым на жертву, потому что по-другому спасти этого человека нельзя! И то, что вы его спасли, может выясниться даже лишь на том свете, а не при земной жизни. Готовы к подвигу – делайте. Не готовы – разумно оставьте. Но не говорите, как безумец: «несть Бога».
Есть удивительные примеры людей, которые при любых бедственных обстоятельствах земной жизни, не отступают от Божьих правил и не теряют своей незлобивости. Они знают одно: что бы ни случилось — они должны быть с Господом и не должны позволить злому духу использовать их, как ему захочется. Вот добровольное рабство: не служу другому господину! Дай Бог, чтобы каждому из нас хватило на это сил! «Жена егда раждает, скорбь имать, яко приидет год ея: егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир». И мы по земном рождении от матери рождаем себя сами… И если у нас получится стать Божьими детьми – мы не будем иметь «скорби за радость». Ибо достигнем святости – конечной цели человека.