Памяти монахини Агнии

Уроки веры №3 2019

Цитата!

Размышляя над промыслом Божьим о жизненном пути человека, никогда невозможно предугадать, каким образом Господь направит его в следующий момент для достижения главной цели – спасения своей души.
Святой Иоанн Дамаскин в своем труде «Точное изложение Православной веры» дает такое определение Промыслу Божию: «Промысл есть имеющее место со стороны Бога попечение в отношении к тому, что существует». И еще: «Промысел есть воля Божия, по которой все сущее целесообразным образом управляется». Большое видится на расстоянии. Только окинув взглядом весь путь человека, начинаешь видеть канву попечения свыше. Проследим и мы с вами, как свершается великое в малом.
Жила в городе Новосибирске семья: папа – военный, мама, двое детей. Время было советское, жили как все: дом – работа — дети. Правда, в прошлом у мамы семейства — послевоенное детство в осиротелой без отца, погибшего на фронте в самом начале Великой Отечественной, семье. Семье, где мать одна поднимала восьмерых(!) детей.
Ох, и не просто же было!.. Тогда в алтайском селе Высокая Грива Панкрушихинского района таких страдальцев война многих после себя оставила. Анна родилась старшенькой в семье, вот и нянчила всех. Это потом она будет монахиней Агнией (в миру Анна Варфоломеевна Лосунова, родилась на Сретенье, 15 февраля 1929 года), а тогда Аннушка для мамы своей стала первой и незаменимой помощницей. А ну-ка, семь ребятишек надо обиходить, все погодки… Да еще сами сажали картошку, огород большой был, сено косили, коров пасли, землянику собирали и на зиму сушили… да что только по хозяйству нужно управить!..
Храма не было, но мама знала молитвы, акафисты, Евангелие. Так и детей научила, хоть сама неграмотной жизнь прожила. Дети молились на коленочках, с усердием. А на кого ж еще надеяться в сиротской доле, как не на Бога?… И Господь помогал.
Еще мама м. Агнии отличалась тем, что в храм всегда ходила, не таясь, пока его не закрыли. Из многочисленных детей своих никогда никого не заставляла ходить на богослужения. Всех «брала» любовью. Чаще молчала (молилась). Страх Божий воспитывала у всех в семье. А после смерти матери все дети стали верными прихожанами. Ее любили все зятья и снохи. Посты соблюдались, праздники чтились, и люди богобоязненные были. Хоть официально и нельзя было праздновать Пасху Великую, но все равно стряпали куличи, красили яйца, поздравляли друг друга.
После войны нищета царила. Одни валенки на всех. Жили в одной комнате, посредине печка, три кровати на всех, сундуки. Мама утром давала каждому наказ, кому что делать. Без мамы, правда, дети шалили, но к вечеру бегом все исполнять. Поручения выполнялись неукоснительно!
В хозяйстве коров держали, молоко и масло меняли на другие продукты и необходимые вещи. Продуктов в то время вообще было мало, но никто от голода не умер. Денег не видели вообще, жили-то в колхозе. Вспоминалась русская печь, чугунки, вкус томленой тыквы. Трудились все дети с мамой. Лес кормил грибами и ягодами, их сушили, заготавливали впрок и целый год кормились. Все ребятишки косили сено. Курочек держали, на зиму их в дом забирали. Мама была против колхоза, но ее в колхоз не загоняли, миновало по молитвам.
Анне довелось окончить то ли 4, то ли 8 классов, родные точно не знают, зато русский язык познала очень хорошо, просто умницей возросла.
Первые поселенцы деревни Высокая Грива выбрали удачное место у бора. Приглянулась им возвышенность между озерами, защищенная от посторонних людей. Это узкое место и дало название деревне. Из истории района известно, что в 1894 году в Высокой Гриве была построена деревянная церковь, однопрестольная, во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Прихожан насчитывалось 2484 души. При церкви была школа и библиотека.
В 1911 году в деревне насчитывалось уже менее 2 тысяч взрослого населения. Работали 4 торговых лавки, казенная винная лавка, артельный маслозавод.
А в 1930 году был расстрелян последний священник Василий Меркулов.
В конце 20 века населения осталось 761 человек.
И сегодня путешественник может убедиться, что через всю деревню пролегает грунтовая дорога, встречаются заброшенные покосившиеся домики. Благо, летом душистой земляники – отрады ребятишкам, как и в детстве Анны, вдоволь, и луговое разнотравье радует глаз!
А мы с вами, дорогой читатель, вернемся к жизни нашей героини. Как 20 лет исполнилось, Аннушка поехала в Новосибирск работать. Выучилась печатать на машинке. Работать приходилось и по ночам. Вышла замуж, детишки родились: сынок в 1954 году, доченька Галина в 1956-м. После войны у людей было непреодолимое желание жить! По выходным старались выехать на отдых с рыбалкой. Любовь к природе сохранилась у детей и в будущем.
Когда Гале исполнилось 11лет, отца семейства перевели служить на север в поселок Хатанга. Семья переехала вслед за ним. По воспоминаниям Галины, в доме царил порядок, во всем была строгость, режим и дисциплина. От детей в первую очередь требовалось добросовестное исполнение уроков, ведение дневника в чинном порядке, потом уже можно и погулять. До школы расстояние в три километра, детишек возили на снегоходе. Солдаты отца очень любили. Часто ездили на рыбалку и охоту. На рыбалке он трагически и погиб. Говорили, лодка перевернулась, нашли на вторые сутки. Дети в тот момент в Подмосковье, в лагере отдыхали. Люди говорили про семью: «Приехали за смертью и уехали обратно». Что ж, одному Богу известно где, когда и как будет окончен путь человека.
Вернулись в Новосибирск, Анна устроилась в Министерство путей сообщений оператором, что на величавом Красном проспекте. Осознание внезапной смерти мужа без покаяния вело христианское сердце Анны к молитве об упокоении его души. Будущая монахиня Агния начала часто посещать богослужения. Тут-то и проросли, дали буйный рост те семена веры, посеянные в детском возрасте верующей мамой (на этом месте автор готов плакать…). Уроки пошли впрок… Ей было около 40 лет, когда, оставив работу, устроилась просфорницей в Вознесенский храм. Работала целыми днями. В 1979 году приняла монашеский постриг. Кому-то из знакомых монахинь было видение, что ей надо принять монашество. В народе говорят, когда человек становится монахом, усопшие родственники улыбаются…
К тому времени дети выросли, дочь Галина вышла замуж, родился внук Игорь. Круг общения сложился соответствующий. Отрадно было, что за детей и внука молятся священники собора: отец Борис Пивоваров, отец Макарий Реморов, отец Александр Реморов.
А время-то какое было! Монашество ‒ только «тайное». В обществе – полное порицание. Кроме сестер родных монахиню Агнию никто не поддерживал, братья родные восприняли новость «в штыки». Дочь, правда, была отрадой души, вместе тайком ездили в храм. Тогда даже батюшки переодевались в алтаре в облачение, монахини на клиросе в монашеское. В 70-80 годы, если у женщины косынка на голове, уже настораживались. Переживали постоянные укоры и непонимание. Не было книг, молитвослов, акафисты, каноны сами от руки переписывали. В семье сохранилось сокровище – древние Псалтырь и Евангелие, от бабушки достались.
Послабление вышло после 1000-летия Крещения Руси. Именно в это время дочь с внуком переехали в Тобольск, а м. Агния часто гостила у них. И примерно в 1996 году она переезжает в Тобольск на постоянное место жительства, дети уговорили. Исполнилось ей тогда 65 лет. Разруха и запустение в городе были обычным явлением. Жили поначалу все вместе в одной комнате дома, который служил гостиницей для церковных служащих. Другую комнату занимали работники, восстанавливающие храм Святых Апостолов Петра и Павла.
Матушка несколько лет прожила, как мирская, монашеское облачение одевала только к причастию. Чаще молилась в храме Петра и Павла. Прихожане ее любили. Дома занималась огородом; молилась в 12 часов ночи, в 1 час ночи и утром, таково было ее правило.
При патриархе Алексии II, примерно в 2000 году, вышло положение о том, чтобы монахи жили в монастырях. Тогда м. Агния поступила в Иоанно – Введенский женский монастырь. А через три года сильно заболели у нее суставы, почки отказали, был поставлен диагноз: ревматоидный артрит. Но, невзирая на недуги, матушка заботилась о сестрах монастыря – вязала всем теплые носочки, благо, зрение было хорошее, Бог миловал. В келии жили вдвоем с м. Анфусой. Та вспоминала уже после кончины своей сокелейницы, как м. Агния возбуждала ее на молитву. Келию разделял шкаф, в 3 – 4 часа ночи свет включался за шкафом, мать Агния, как штык, встает на молитву, «а я лежу, потом сама себе: ну-ка, вставать!»… Псалтырь из рук не выпускала, молилась за всех, поручали и ночью ей читать. Монашеское правило выполнялось неукоснительно. Дети и внуки посещали бабушку в монастыре, и она старалась припасти им угощение: булочку или компот оставляла.
Как недуг посетил, перевезли матушку домой, к дочери, где она еще три с половиной года проболела. Молитва была и в 12 ночи, и в 3 часа ночи, и утром снова молитва – утреннее правило. Сестры из монастыря часто приезжали к ней, проведывали. Внукам м. Агния прививала с детства христианские понятия и мировоззрение.
С терпением несла крест болезни, обезболивающие не ставила, молилась Богородице. Мазала суставы освященным маслицем, лечилась травами. Как-то раз поднялась высокая температура, вызвали «скорую», увезли в больницу, там ставили капельницы. Но стало еще хуже – домой вернули уже на носилках…
Похоронили матушку на Завальном кладбище, около предела Серафима Саровского, на кресте ее фото в беленьком апостольнике. Фотографироваться не любила, фотографии в монашеском облачении нет.
Чаще всего рядом с нами люди совершают иной выбор. Немало грустных примеров: жизнь подошла к завершению, а человек так и не вспомнил о своем Создателе. Когда же воля человека послушна воле Божией, то возникает синергия божественной и человеческой воли. Тогда вся жизнь человека преображается, и нет для него никаких преград в достижении главной цели – спасения через стяжание Святаго Духа, потому что он имеет своим руководителем и помощником Самого Бога Всемогущего.